Не разгул, а преддверие поста
12 февраля – начало сырной
седмицы.
Что это за праздник,
когда начался и как должно проводить его? Ответ на эти вопросы содержится в
«Общедоступных беседах о богослужении Православной Церкви» – объемном труде известного
дореволюционного церковного писателя, магистра богословия, протоиерея Григория
Дьяченко. Фрагменты этой книги мы сегодня публикуем.
Масленица, если понимать ее так, как
понимает ныне народ христианский, – есть учреждение и древнее, и вместе с тем
новое: древнее – ибо еще в язычестве, у греков и римлян, были празднества,
похожие на нашу масленицу, которые называли они вакханалиями и проводили в
играх, пьянстве и бесчинии; новое – ибо такое празднование масленицы, какое
видим ныне (дореволюционное время – до 1917 года.,– Прим,
ред.), как несогласное с духом истинного христианства, не могло быть в те века,
когда христиане, как верные сыны Церкви, были послушны материнскому гласу ее и
с детскою покорностью исполняли все ее повеления.
Середину между этими двумя масленицами – языческою и новохристианскою – ее, кстати, воспроизвел режиссер Никита
Михалков в своем фильме «Сибирский цирюльник» (Прим, ред.) – занимает по
времени происхождения своего масленица древнехристианская. Последняя
ведет начало свое из светоносных времен первобытного христианства и принадлежит
к учреждениям первых веков Православной Церкви. Правда, учредителем ее в
настоящее время признается греческий император Ираклий, который во время
шестилетней войны с Хосроем и персами дал обет Богу –
установить ее посреди поста и мясоестия, если победит
врагов своих, и обет сей исполнил.
Но первыми изобретателями масленицы и
учредителями сего, так сказать, полупоста были
древние отцы Церкви, а участие императора Ираклия, действовавшего уже в VII веке,
могло состоять в том, что он сообщил сему учреждению церковному силу закона
гражданского. Таким образом, со времен Ираклия масленица сделалась всеобщей, и
хотя слабые христиане впоследствии нарушали пост сей,
подобно тому, как нарушаются ими и другие посты, но Церковь никогда не изменяла
своих предписаний, и что повелевала она насчет семи сих дней первым христианам,
то самое внушает она теперь и нам.
Не всякому известны эти внушения,
потому что в эти дни редкие из христиан посещают храмы и внимают священным
песням Церкви. Посему небесполезно будет напомнить... что есть и чем должна
быть, по духу Православной Церкви, наша масленица. Она есть начало и преддверие
поста – мера исправления легкая, долженствующая расположить нас к мерам
строгим, – врачество души, приготовляющее к способам
врачевания более решительным и сильным. Нужно поэтому проводить ее в
воздержании, нужно в наступающие дни ее поступать осторожнее и воздержнее,
нежели как мы поступали в дни прошедшие. Надобно помнить, что Церковь, как сердобольная
мать и искусный врач, дала нам это время для того, чтобы мало-помалу привыкли к
подвигу поста. Для того-то она в сию седмицу наложила запрещение на многое
такое, что позволено ею во дни других седмиц. Так, запретила употреблять в пищу мясо, венчать
браки и даже в среду и пяток не позволила совершать Литургии; в сии же дни
приучает нас читать с коленопреклонением молитву св. Ефрема, дабы тем
явственнее показать нам, что настало уже время сетования и поста. Притом
окружила неделю эту такими событиями, воспоминание коих
должно заставить каждого сетовать и скорбеть.
Ибо, какими днями ограждена наша
масленица? Какое начало ее и какой конец? Начинается она в первый день после
недели мясопустной, в которую Церковь воспоминает будущий Страшный суд Христов,
а оканчивается неделей сыропустною, в которую воспоминается
падение и изгнание из рая праотца нашего Адама, а с ним и нас всех (см.
фоторепродукцию). Воспоминая эти два великих события, из которых одно ужасным
образом решило, а другое решит еще – неизвестно как – судьбу нашу, кажется,
нельзя было бы и подумать об увеселениях, играх и забавах! Можно ли
сколько-нибудь не очувствоваться в дни, следующие за тем днем, в которые
представляются нам страшные события будущего пришествия Христова? Адам плакал и
каялся всю жизнь, припоминая свое падение, а мы ужель не посетуем об этом
всеобщем бедствии несколько дней в нашей жизни?
И однако
многие безумно веселятся даже и тогда, когда Церковь побуждает нас к скорби и
сетованию. Ибо как обыкновенно проводится масленица – это преддверие сетования
и поста? Как она у нас празднуется? «Стыд лицо мое покрывает, – говорит
святитель Тихон Задонский, – когда я празднование сие на середину привожу. Люди
обоего пола убираются в платье лучшее, жены сверх того украшают, или, иначе сказать,
портят, лица свои различными красками на прельщение юных сердцем и уже из
естественной красоты делают притворную личину.
Приготовляют и всякое, какое кто может, богатое кушанье: тако
приготовившися, друг друга в гости зовут, друг друга
посещают. А далее чем еще веселие сему празднику
делают? Не держится зло между стенами, не сокрывается в домах, является по улицам, по дорогам, и
бывает зло сугубейшее – зло соблазнами...
Тогда непрестанное
на конях ристание: тогда едины за другими, аки
привязаны, следуют; протягивается долгий обоз, аки
веревка соблазнов (поездки на лошадях. – Прим, ред.). К сим забавам
придаются и другие не меньшие: тут возносятся кличи, песни, а инде кулачные бои производятся, инде
драки, брани, сквернословия слышатся. И так, кажется, что и сам воздух,
соблазнами человеческими преисполненный, шумит. А что в ночи, что в тайных и
сокровенных местах делается, о том и не говорю, ибо о них срамно
есть глаголати».
Конечно, ныне тонкий вкус утончил в
некоторых местах увеселения и забавы, какие приготовляются на дни масленицы, и
наложил на них печать некоторого благородства; но по духу Церкви, ей должно
быть временем прекращения всяких увеселений и должного приготовления к строгому
посту. Посему мудро поступит тот, кто проведет масленицу в надлежащем
воздержании! Он вступит в дни святой Четыредесятницы
с готовностию и с сердечным расположением к подвигам
поста. Ничего не будет побуждать его возвратиться вспять, его не будет отзывать
от трудов добродетели ни желание египетских мяс, ни
жажда к мирским увеселениям, ни воспоминание минувших
дней, ибо все это, как давно прошедшее, им забыто: пост для него – бремя
легкое, ибо он уже привык к несению его.
Подготовил В. НИКОЛАЕВ.
Б№8(377)2007
