Русская боль Достоевского

2006-й — год 500-летия рода Достоевских. 11 ноября исполняется 185 лет со дня рождения Федора Михайловича Достоевского (1821 – 1881), по сей день самого читаемого, самого цитируемого, самого психологичного из русских писателей.

Русскому сердцу Достоевский особенно близок. Ведь именно тема России, русскости была едва лине главной темой его творчества, а русская боль была его вечной болью. При этом писатель никогда не идеализировал свой народ, «воспевая русские сарафаны и хороводы», а подходил к нему весьма строго.

Для верующего человека художественное творчество, каким бы выдающимся оно ни было, не является абсолютной ценностью. Нелитературные герои и не созданные писателем образы идут после его смерти и частного суда на мытарствах в райские кущи или бездну ада, а он сам, его личность, его душа. Поэтому о личности писателя в большей степени говорят не только (и не столько) его книги, сколько его судьба и поступки.

Будущий писатель родился в 1821 году в Москве, в семье врача, в квартире при Мариинской больнице для бедных (называемой в народе Божедомкой). В роду Достоевских, известном еще с XVI века, были помещики и монахи, военные люди и епископы. Дед Федора Михайловича был священником в Подольской губернии. В жизни семьи Достоевских не было недостатка в скорбях, однако же и в суровых тяготах эти люди заботились не только о себе. Так, ко^гда сгорело крепостное село Достоевских, отец писателя пожертвовал все свои деньги на помощь крестьянам-погорельцам. На таких примерах и рос Ф. М. Достоевский. Из переживаний детства вытекла первая его повесть «Бедные люди».

К слову сказать, до конца своих дней Федор Михайлович фактически содержал многочисленное семейство своего рано умершего старшего брата Михаила Михайловича, а также пасынка от первого брака Павла – гуляку, лодыря и лжеца, требовавшего от отчима только одного – денег. Но ни разу – ни от семейства брата, ни от Павла, воспринимавших помощь писателя как должное, – он не услышал слов благодарности.

С самой ранней юности главной книгой для писателя стало Евангелие. Даже когда по молодости лет в стремлении изменить мир к лучшему он оказался в числе заговорщиков (участие в кружке Петрашевского), все равно ни на миг не отшатнулся от своего главного идеала. Перед казнью, когда шли последние к ней приготовления, Достоевский, по воспоминаниям князя П. Ф.Львова, подошел к своему соучастнику-петрашевцу Спешневу и сказал: «Мы будем вместе с Христом!» Достоевский искренне верил, что, участвуя в тайном обществе с целью освобождения крестьян, он делает Христово дело.

Но казнь была заменена каторгой и ссылкой, ставшей для писателя годами великого духовного переворота: узнав, приняв и искренне полюбив русский народ, он узнал и принял почти тысячелетнюю веру своего народа – Православие. Каторга не только не подавила, не озлобила его, но и еще больше развила в нем главные христианские добродетели – сострадание, милосердие, любовь. В набросках к первому своему великому роману «Преступление и наказание» Федор Михайлович пишет: «Православное воззрение, в чем есть Православие. Нет счастья в комфорте, покупается счастье страданием. Таков закон нашей планеты... Человек не родится для счастья. Человек заслуживает свое счастье, и всегда страданием».

Главная мысль романа «Преступление и наказание» проста и ясна. Это воплощение шестой заповеди Божией «Не убий». Но писатель не ставит крест на убийце Раскольникове. Как воскрес Христос, так может воскреснуть даже падшая душа человеческая – восстать из состояния своей греховности.

Немалую роль в жизни писателя сыграло и его пребывание в Западной Европе. Он отходит от западничества, отвергающего русскую народность и самобытность, его характеристики европейских революционеров убийственны. В своем письме племяннице С. А. Ивановой об участниках конгресса «Лига мира и свободы» в Женеве он сообщает: «Что эти господа, которых я первый раз видел не в книгах, а наяву, – социалисты и революционеры врали с трибуны перед 5000 слушателей, невыразимо... Комичность, слабость, бестолковщина, несогласие, противоречие себе – это вообразить нельзя! И эта-то дрянь волнует несчастный люд работников! Это грустно. Начали с того, что для достижения мира на земле нужно истребить христианскую веру. Большие государства уничтожить и поделить на маленькие; все капиталы прочь; чтоб все было общее по приказу и проч. Все это без малейшего доказательства, все это заучено еще 20 лет назад наизусть, да так и осталось. И главное – огонь и меч, а после того, как все истребится, то тогда, по их мнению, и будет мир».

Роман «Бесы» окончательно привел Достоевского в лагерь «реакционеров». В либерально-демократической среде визг по поводу произведения поднялся неимоверный. Именно потому, что писатель своим романом срывал с заговорщиков-революционеров привлекательную маску благородных народных заступников и показывал подлинную личину этих разрушителей веры и нравственности, этих бесоподобных палачей человечества – за полвека до российской революции. Ошибся в изображении революционеров Ф. М.Достоевский только в одном – реальная революция оказалась еще страшнее и кровавее, а революционное беснование с такой силой охватило Россию, что отрезвление от кошмара растянулось на многие десятилетия.

Умер писатель-пророк христианской смертью. Вот как вспоминала об этом его супруга Анна Григорьевна:

– Когда доктор стал осматривать и выстукивать грудь больного, с ним повторилось кровотечение, и на этот раз столь сильное, что Федор Михайлович потерял сознание. Когда его привели в себя – первые его слова, обращенные ко мне, были: «Аня, прошу тебя, пригласи немедленно священника, я хочу исповедаться и причаститься!» Федор Михайлович спокойно и добродушно встретил батюшку, долго исповедовался и причастился. Когда священник ушел, и я с детьми вошла в кабинет, чтобы поздравить Федора Михайловича с принятием Святых Тайн, то он благословил меня и детей, просил их жить в мире, любить друг друга, любить и беречь меня... Затем сказал мне слова, которые редкий из мужей мог бы сказать своей жене после четырнадцати лет брачной жизни: «Помни, Аня, я тебя всегда горячо любил и не изменял тебе никогда, даже мысленно...»

Похороны Достоевского вылились в удивительную демонстрацию христианского чувства. И это со стороны, казалось бы, неверующей молодежи. Тысячи людей, провожавших его, шли и пели: «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас!» На панихиде по усопшему священник И. Петропавловский сказал:

– Кто такой Федор Михайлович? Нетитулованная, незнатная государственная особа, а просто человек и христианин. Христианин! В этом разгадка его духа... Кончина Достоевского была кончиной воистину «безболезненной, не постыдной, мирной» – такой кончиной, какую Церковь просит в своих молитвах ко Господу для всех своих верных чад.

Подготовил В. НИКОЛАЕВ.

Б№46(363)2006