Николина
ночь
19 декабря — память святителя Николая Чудотворца
К
декабрю Николай Дмитриевич Музаров окончательно слег.
Рак легких... Ни вдохнуть, ни встать, ни повернуться. Рядом на соседней кровати
лежала, с грустью смотрев на него, жена Ракия Алимовна, которую тоже
одолели хвори, – ходить могла только по дому. Похлопотав у плиты, приготовив
лекарства, в очередной раз дочь Татьяна (Татьяна Николаевна Косенко)
пыталась говорить с отцом на тяжелую тему.
– Папа, я же
вижу, как мучаешься, ну давай я отца Димитрия позову,
пособоруем, исповедуешься, причастишься... Увидишь,
легче станет! Когда отец решился-таки пригласить священника, Татьяна
Николаевна, опасаясь, как бы тот не передумал, тут же позвонила в Кондоль отцу Димитрию, окормлявшему жителей Князевки.
– Приеду
после вечерней службы, – ответил батюшка, – а тебя с наступающим праздником!
Ждите.
Набегавшись
за последние дни, Татьяна Николаевна тут только вспомнила, что завтра, 19
декабря, большой праздник – память святителя Николая Чудотворца, небесного покровителя
ее отца. «Как все кстати, – радовалась она. – На свои именины отец и
исповедуется, и причастится и пособоруется!»
К сожалению,
с Таинством соборования у внецерковных людей связано немало суеверий. Бытует
мнение, что соборуют только умирающих, и поэтому многие больные люди наотрез отказываются прибегать к помощи этого
сильнейшего Таинства церкви. Конечно, очень часто и после Соборования умирают
люди, но лишь потому, что человеку уже просто подошел срок. Однако в любом
случае благодатные Таинства облегчают предсмертные дни.
У писателя и
поэта И.А. Бунина есть пронзительные строки: «Легкой жизни я просил у Бога,
легкой смерти надо бы просить». Как же не прав нобелевский лауреат! Главное —
это отнюдь не легкая смерть (хотя и о ней надо просить). Главное, чтобы хоть в
последний момент, уже на смертном одре, примириться с Богом. А это возможно,
только пребывая в таинствах Церкви. «Прости и помилуй», сказанные на исповеди в
присутствии священника, сказанные даже в последние мгновения жизни, спасают человека
от вечных мук, словно выхватывая его из огня.
Но надо все же знать и помнить, что участие в Таинствах предполагает
добровольное согласие и пребывание в здравом уме. А то священника нередко
приглашают уже тогда, когда человек и не говорит, и не видит, и не слышит
ничего. Как такого исповедовать, причащать? К сожалению, родственников
умирающего человека больше волнуют не эти вопросы, а проблемы предстоящих
поминок: количество гостей, водки на столах... «Почему не причастили отца
(мать, брата)», – спрашивает священник, пришедший уже на отпевание. «Да
побоялись: еще подумает, что мы ее (его) хоронить торопимся».
«Думали»,
«побоялись», а в итоге люди не исполнили свой главный и священный долг перед
близким человеком. Да простит читатель автора этих строк за сие «нелирическое»
отступление, но нерадение о спасении души своих родственников есть тяжкий грех
и перед ними, почившими без покаяния, и перед Богом. Вот почему так изболелась
душа у Татьяны Николаевны от того, что долгое время не могла уговорить отца исповедоваться
и причаститься, что, не приведи Господи, уйдет он из жизни без покаяния. И это
притом, что сама она, будучи социальным работником, опекающая больных и
немощных стариков в своем селе, многим помогла обрести веру и подготовиться к
главному и последнему дню. Надо ли говорить, какую радость испытывала она после
того, как отец Димитрий пособоровал,
исповедовал и причастил ее отца Святых Христовых Тайн. А затем наступила
Николина ночь – чудесная ночь, когда в теле умирающего Николая Дмитриевича
воскресла душа для жизни вечной.
Рассказывает Татьяна Николаевна:
— Когда отец Димитрий уехал, в доме, который состоит всего из одной
маленькой комнатки, на треть разделенной печкой, остались ночевать отец, я и
тетя Тамара (родная сестра отца). Маму на время соборования отца мы отвезли ко
мне в дом. Первое, что поразило нас с тетей, это то, что после соборования отцу
сразу стало легче – он даже попросил поесть, что делал весьма неохотно. А
дальше мы его просто не узнавали: я налила ему жиденького супчика, и он...
перекрестился (впервые в жизни!) перед едой. Поужинав, он даже не попросил, а
потребовал, чтобы мы выключили телевизор, который нередко смотрел до 2-3 часов
ночи, и сразу крепко заснул. Без лекарств, без одышки, стонов. Я тоже сразу
уснула – слишком тяжелым выдался день. Была уже глубокая ночь, когда я сквозь
сон услышала, как кто-то читает молитвы в комнате. Прислушалась – это был голос
отца. Почему-то с неимоверным трудом я смогла привстать и увидела отца,
читающего молитвы наизусть (!). Он сидел на краю кровати с двумя зажженными
свечами в руках! Это тоже было поразительно, ведь отец без помощи давно не
поднимался. Но чудеса только начинались: после молитвословий отец стал
прекрасным голосом петь церковные песнопения. И это человек, который всю жизнь вообще
никогда не пел. Единственное, что он мог, это, выпив, потанцевать на свадьбе.
Но не пел никогда. И вдруг – такое. Мне стало страшно. Я тихонько пересела на
кровать к тете, которая, как оказалось, тоже все видела и слышала. Мы стали
молиться про себя, а отец, не обращая на нас внимания, закончив песнопения,
стал опять молиться и после каждой молитвы просил: «Господи, прости меня, что
всю жизнь не верил в Тебя!» Затем он стал просить прощения у всех
родственников, знакомых, которых перечислял поименно. Неожиданно он прервал
молитвы и спросил, будто увидев кого-то перед собой (но кого, мы с тетей не
видели и не слышали). «Ты кто?» – спросил отец и, видимо, получив ответ, сказал
странную фразу: «Ты иди, а я еще здесь побуду. Мне пока рано». Смысл этих слов
стал мне понятен только утром. А тогда отец сразу лег (самостоятельно!) и
уснул. Утром мы стали его с тетей расспрашивать: мол, что он чувствовал, что
видел во сне? Но он совершенно спокойно и здраво ответил, что не спал, а
молился и пел. Я поздравила его с именинами – днем святителя Николая
Чудотворца, чья икона была единственной в доме. Сказала, что пойду в магазин
купить чего-нибудь вкусненького к празднику.
На улице
увидела свою подшефную старушку – 90-летнюю Елизавету Михеевну
Уральцеву. «В магазин иду», – ответила она на мое
приветствие. «Я же только вчера тебе продукты принесла из магазина?» –
удивилась я. «Не себе. На поминки. Ночью мой сосед Николай Удалов умер». «Вот,
значит, чья душа разговаривала ночью с отцом!» – осенило меня. – Не зря говорят,
что умирающие люди начинают видеть то, что скрыто от телесных очей».
Хоть жизнь в
отце день ото дня угасала, мучительные боли отступили. Но главное – это был
совершенно другой человек. После той чудесной Николиной ночи он был наполнен
какой-то невыразимой тихой внутренней радостью. Перестал вообще смотреть
телевизор, очень просил читать ему молитвы, Евангелие. А когда мы уходили, как
рассказывала после мать, он своими словами молился и сам.
Попрощаться с
ним приехали родственники. Все были потрясены его чудесным преображением. И
кончину отцу Господь послал, как и просят христиане, мирную и непостыдную.
Произошло это 8 января – на второй день святых дней Рождества. Вместе с
родственниками с Николаем Дмитриевичем прощался и его пушистый любимец – кот.
Он вставал на гроб передними лапами и подолгу, пока не уставали задние лапы,
глядел на родное лицо навсегда уснувшего хозяина.
Благоразумный
разбойник, распятый рядом со Христом, с сокрушенным
сердцем покаялся и вошел в рай вслед за Господом, Который простил и принял его.
События
Николиной ночи в Князевке – еще одно удивительное
свидетельство того, что двери покаяния открыты для всех. Надо только успеть
войти в них.
В. НИКОЛАЕВ.
Б№51(618)2011
