Чудеса
В книгах священника
Александра Дьяченко рассказывается о том, что мы научились не замечать то, что
доставляет нам неудобство и беспокоит совесть. Сегодня мы публикуем фрагменты
книги писателя «Плачущий ангел».
Тетя Валя, моя бывшая
соседка, всякий раз, как ложилась в больницу, звала меня – ее причащать. Сама
она в храм не ходила – не могла выстоять службу. Когда-то, уже в зрелом
возрасте, пришла в храм и простояла всю службу, не сходя с места. Подошвы ног у
нее потом горели, и после этого она не смогла себя заставить прийти еще хотя бы
раз.
«Разве можно объять необъятное?» – спрашивал я ее тогда.
В Церкви нельзя на «забег»
длиной в целую жизнь выбегать как на стометровку. Нельзя с ходу, наскоком
постичь Бога нашим поврежденным сердцем и судить о Церкви пораженным страстями
умом. В больницу, считала тетя Валя, батюшка уже сам обязан идти. Каждый год
тяжелейший бронхит укладывал ее на больничную койку, и всякий раз, только
причащаясь Святых Христовых Тайн, она возвращалась к жизни. Так было несколько
лет подряд, а в итоге подвело сердечко, прямо на Благовещение. В одно из таких
посещений я захватил с собой лишнюю частичку Святых Даров.
Спрашиваю медсестру: «Нет
ли у вас какого-нибудь безнадежно больного, но только чтобы в разуме был
человек?» Думаю: все равно мне потом его отпевать, может, кого и подготовить
получится. С этим у нас плохо – не хотят люди уходить из жизни по-христиански.
Откладывают исповедь и причастие на такое «потом», что остается только руками
разводить. Боятся батюшку пригласить, примета, мол,
плохая. Если пригласишь – непременно помрешь. Без него еще, может, и
выкарабкаешься, а с попом – уже точно не жилец!
Иногда отказ от причастия мотивируется
брезгливостью. Старенькая бабушка, лет за восемьдесят, раковая больная,
страдает от водянки, разлагается уже при жизни.
– Мать, давай батюшку
пригласим, покаяться тебе нужно, святыню принять!
– Нет, брезгую я из одной
ложки!
А то, что ею самой могут
побрезговать, до сознания человека не доходит...
Провели меня в палату. В
ней отдельно, видимо, чтобы не смущать других больных, тихо умирала женщина.
Помню, звали ее Ниной. Взгляд безучастный ко всему, голос еле слышен. Сестра
говорит мне: «У нее пролежни уже до костей». Я потом видел их, Нина сама мне
показывала. От копчика до поясницы и на пятках – широкие полосы, цветом
напоминавшие офицерский ремень. Не было у нее ни газет, ни книжек, ни
телевизора, не стояли на тумбочке и обычные в таких местах маленькие иконочки.
Я присел рядом и спросил у
Нины: «Вы верите во Христа?» Она сказала, что много слышала о Нем, но конкретно
ничего не знает. Я рассказывал ей о Христе, о Его любви к человеку, о Церкви,
которую Он основал и за которую умер. Она внимательно слушала меня, и когда я
спросил ее, не хочет ли она принять Святое причастие (а тянуть с предложением
было нельзя – никто не знал, доживет ли она до завтрашнего дня), Нина
согласилась.
Она действительно принесла
покаяние, как смогла, конечно, и причастилась. Перед причастием я предупредил
ее, что Бог волен сохранить ее на земле, но она должна обещать Ему, что
оставшуюся часть жизни проведет в храме. Нина пообещала: если выживет, то будет
жить совсем другой жизнью, и заплакала.
Потом я приходил к ней еще
раз, принес Евангелие. Когда вошел в палату, увидел Нину стоявшей у окна.
Удивительно, но после причастия ее состояние совершенным образом изменилось.
Нина внезапно и резко пошла на поправку, ей осталось только залечить пролежни и
выписаться домой. Наши медики не могли объяснить причину столь непонятного
выздоровления фактически обреченного на смерть человека. На их глазах произошло
настоящее чудо.
С тех пор я нередко
встречал Нину в поселке и ни разу не видел в храме, Я напоминал женщине об
обещании, данном ею перед причастием, но она всякий раз находила причину,
почему до сих пор не нашла времени даже просто зайти в храм. Почти год Нина
докладывала мне о своих успехах на даче: «У меня трое мужиков, батюшка, мне их
всех кормить нужно, вот и тружусь не покладая рук!»
Где бы ни происходила наша
встреча, Нина всегда бурно приветствовала меня. Я напоминал ей о ее словах,
сказанных на смертном одре. «Неужели ты не понимаешь, что если не исполнишь
свое обещание, то умрешь?» Нина на мои слова всегда как-то отшучивалась, пока
уже поздней осенью, после окончания всех сельскохозяйственных работ, не сказала
мне жестко и определенно: «Я никогда не приду к тебе в храм. Неужели ты этого
до сих пор не понял? Я не верю ни тебе, ни в твоего Христа».
Не знаю, как сейчас живет
Нина и жива ли она вообще. Но я больше не встречал ее в поселке. Никогда с тех
пор не встречал...
Недавно
друзья отвезли меня к одной моей старой знакомой, назову ее Надеждой. Мы
виделись с ней года три назад. Надежда по-человечески очень несчастна. В свое
время болезнь сделала ее кости настолько хрупкими, что почти каждое падение
приводило к какому-нибудь перелому. А потом еще и злокачественная опухоль в
довершение всех бед... Муж ее к тому времени уже умер, детей супруги не нажили,
да и из родственников практически никого не осталось. Надежда была обречена на
одинокую и мучительную кончину, если бы не встретила гастарбайтера
из Узбекистана по имени Камил. Не знаю уж, что могло
привлечь Камила в Надежде, но сам он, человек
немолодой и одинокий, взял на себя заботу об этой несчастной женщине. Камила я знал хорошо, он целый сезон отработал у нас,
ремонтируя колокольню. Правда, тогда я не разглядел в нем тех качеств, о
которых узнал потом.
Так вот, именно Камил заявил Надежде о необходимости пригласить к ней на
дом «отца», так меня называли наши строители-узбеки. «Отец помолится, и тебе
станет легче, – убеждал он Надежду. – Нужно молиться, Надя. Я буду молить
Аллаха, а ты молись Христу, и Он тебе обязательно поможет!»
Общий язык мы с ней нашли
на удивление легко. В конце концов, я услышал от нее то, чего ждал. Она
сказала, что хотела бы верить во Христа и, наверное, стала бы христианкой, но,
очевидно, не судьба... «Надежда, – ответил я ей тогда, – если ты действительно
Ему поверишь, то Он может сохранить тебе жизнь и поставить на ноги. Но потом ты
уже не выйдешь из храма. Если ты на это твердо решишься, все так и произойдет».
Она обещала.
Удивительное дело, но
думаю, что Надежда исцелилась по вере мусульманина-гастарбайтера.
Ее нога немедленно срослась, и женщина впервые за несколько лет вышла из дома
без костылей. Дальше – больше, ее сняли с учета как онкологическую больную.
Прошло больше года; она ходила по городу, посещала друзей, но так и не нашла
времени хоть раз зайти в храм, что стоит рядом с ее домом.
Чудеса...
Чем можно объяснить такую
неблагодарность Тому, Кто только что так волшебно даровал тебе еще один шанс на
жизнь? Понятное дело, даровал не ради телевизора с его бесконечными сериалами и
прочей ерунды, а на покаяние. Я знал, что ее болезнь вернется. Так и случилось:
вновь – больничная койка и кучи лекарств.
Спасибо, что хоть Камил не оставляет.
Подготовил В. НИКОЛАЕВ.
Б№30(597)2011
ФОТО 1 – Книга "Плачущий ангел"
священника Александра Дьяченко. http://af0n.ru/blog
ФОТО 2 – Плачущий Ангел. http://www.neizvestniy-geniy.ru/users/12817/user_responses/?p=48
