Тайна
затворницы Китай-горы
Подлинная история жизни этой удивительной подвижницы
Христовой стала известна только после ее блаженной кончины. Как оказалось, один
из наиболее почитаемых в России старец Досифеи был... женщиной. Однако сие обстоятельство
нисколько не умаляет духовных подвигов святой старицы, которую сама жизнь
побудила скрывать свое женское естество.
Преподобная Досифея (в миру Дарья
Васильевна Тяпкина) родилась в 1721 году в богатой и знатной семье рязанских
дворян. Однажды родители вместе с девочкой приехали в Москву на
богомолье, и бабушка Даши, монахиня Вознесенского монастыря, уговорила отца с
матерью оставить дочку на воспитание в обители. Не только бабушка, но и
остальные монахини очень полюбили девушку, которая была не по годам
восприимчива к суровому уставу монастырской жизни. Молитва, стремление к
уединению вместо детских игр, которые не возбранялись для воспитанниц обители,
стали ее любимым времяпрепровождением. К девяти годам Даша уже не мыслила себе
иной жизни, кроме как в монастыре. Однако родители рассуждали иначе и вернули
ее в отчий дом.
Как же тяжело
было девочке в этих, казалось бы, родных стенах. Ведь душа ее no-прежнему
стремилась к иному миру, иным занятиям. Так или иначе, но Дарья так и не смогла
заставить себя жить, как положено светским девицам. Она продолжала жить по
монастырскому уставу, затворяясь в своей комнатке, спала на узкой койке-доске,
положив под голову клок сена из отцовской конюшни, питалась хлебом и водой, отказалась
от выписанных из столицы иноземных учителей. Главным учебником ее жизни давно
стало Евангелие. Ночами она творила Иисусову молитву,
а днем нередко приводила в дом нищих и убогих, кормила их, разговаривала о
жизни.
Когда Дарье
исполнилось пятнадцать лет, в доме пошли разговоры о том, что девушке надо
подыскать достойного жениха, и тогда Дарья, которая Не
мыслила иной жизни, кроме как в монастыре, убежала из дому. А чтобы беглянку не
смогли опознать, постригла волосы и переоделась в мужскую одежду. И все это
ради того, чтобы вновь обрести дорогую сердцу монастырскую тишь и уединенность,
дабы ничто не могло отвлекать ее от молитв – этих бесед с Самим
Господом. Похожая на худенького крестьянского мальчика, она пришла в
Троице-Сергиеву лавру, где и осталась в качестве послушника.
Через три
года родители Дарьи приехали в Москву помолиться о том, чтобы Господь открыл им
место, где находится их дочь. После Москвы они посетили Троице-Сергиеву лавру,
где в молодом послушнике, зажигавшем и гасившем свечи, узнали свою дочь. Через
знакомого иеромонаха они передали, что хотят поговорить с нею. Узнав об этом,
Дарья, спешно собрав свои нехитрые пожитки, опять отправилась в путь-дорогу.
После странствий она пришла в Киево-Печерскую лавру. В неимоверно исхудавшем, с
обветренным лицом юноше никто не заподозрил девушку. Как и в Троице-Сергиевой
лавре, Дарья назвалась беглым крестьянином Досифеем.
Настоятель, хотя и с большой неохотой (беглых крестьян запрещалось принимать где бы то ни было!), но оставил «юношу» в
монастыре, но перевел его подальше от глаз, в уединенную Китаеву пустынь.
Поселившись в
пещере на горе, Дарья, подражая древним греческим подвижницам Ефросиний и
Александре, также скрывавшимся под мужскими именами в мужских монастырях, вела
отшельнический образ жизни. Собственными руками отрыла себе келью, в которой
прожила 17 лет. Питалась хлебом, который ей изредка приносили монахи из
Китаевой пустыни, а на время Великого поста закрывала келью наглухо, лишь по
ночам выходя за мхом и корнями – своей единственной пищей.
В конце
концов, слава о прозорливом и мудром отшельнике (отшельнице) Досифее разлетелась по всей России. Тысячи людей приезжали,
приходили к нему за утешением и духовной поддержкой. Однако никто не видел лица
святого отшельника, люди лишь слышали голос, доносившийся из глубины кельи.
Лишь для императрицы Елизаветы Петровны старец Досифеи
сделал исключение, пустив ее в келью вместе с наследником престола Петром
Федоровичем. Многих из приходивших к нему людей Досифеи
одаривал просфорой, предвещавшей исцеление от недугов, кому-то он дарил жезл –
как символ будущей высокой должности и благоденствия. Будущий император Петр
III получил от Досифея маленький кусочек черного
ладана – предвестия скорой смерти (как известно, Петр III был убит
заговорщиками).
После того
как Екатерина II закрыла больше половины монастырей, в том числе и Китаеву
пустынь, Досифея перевели в Киево-Печерскую лавру,
где он продолжал жить в затворе пещеры и принимать людей. Именно Досифеи благословил (благословила) на иноческий путь юного
Прохора Мошнина из Курска, будущего преподобного Серафима Саровского.
В конце жизни
Досифей принял на себя подвиг юродства – седовласый,
согбенный старец с изможденным лицом бегал по улицам Киева и обличал жадность,
пьянство, блуд, другие пороки, призывая людей к покаянию и изменению жизни по
евангельским заповедям. Доставалось и простолюдинам, и даже вельможам. Высокому
начальству это, естественно, не понравилось, и оно похлопотало, чтобы юродивого
опять вернули в Китаеву пустынь, где он (она) и окончил свои земные дни. В
оставленной старцем записке была просьба к братии похоронить его, не открывая
тела. Завещание было исполнено.
И все же
Господь открыл эту тайну. Сестра старицы Агафья Тяпкина всю свою жизнь молилась
о том, чтобы узнать судьбу пропавшей Дарьи. Она постоянно посещала монастыри, в
конце концов, приехала в Китаеву пустынь и очень расстроилась, узнав, что
прославившийся на всю Россию святой умер. Когда же в утешение ей показали
портрет почившего старца, она узнала в нем... свою сестру. Вот так была
раскрыта эта тайна: старец оказался старицей. На Китай-гору и могилу
преподобной Досифеи, как и сто, и двести лет назад,
приезжают тысячи паломников.
В. НИКОЛАЕВ.
Б№40(504)2009
