История вершится на небесах

1 июня – память благоверного великого князя Димитрия Донского (преставился в 1389 году).

В своей новой книге «Россия Земная и Небесная» православный русский философ и мыслитель Виктор Николаевич Тростников приводит почти забытую советскими историками формулу: «История вершится на небесах». Фрагменты этой книги, где речь идет о двух великих личностях – святых князьях Александре Невском и Димитрии Донском, мы публикуем в нашей газете.

Великий народ имеет какое-то представление о самом себе, есть такое представление о себекак нации и у нас, русских. Но в действительности народ есть не то, что он сам о себе думает, а то, что думает о нем Тот, Кто его сотворил. Мысль же Творца о данном народе есть не что иное, как мысль о его историческом задании. Кто из людей может прочесть эту мысль? Конечно, только тот, кому Сам Творец ее и откроет. А открывает Он Свои тайны только святым. Никто, кроме святых, не удостаивается Божиего Откровения.

Но получить Откровение о миссии народа и выполнить эту миссию – разные вещи. Предназначение России может прозреть монах, затворившийся в своей келье ради непрерывной молитвы, но стать деятелем, содействующим исполнителю этого предназначения, он не может, ибо для этого нужно брать в руки меч, а оружие монаха – икона, перед которой он молится. Господний замысел исполняется через других людей, которых можно назвать исполнителями, и эти исполнители обычно не понимают духовного смысла того, что они делают. Но иногда случается итак, что исполнитель одновременно является и святым, и тогда он совершает свой подвиг совершенно осознанно, относясь к нему как к послушанию.

Ярким примером такого сочетания святости и власти служит благоверный князь Александр Ярославич Невский (1220 – 1263). Подвиг, совершенный им в осуществление Русью своей богоданной задачи, поразителен и рациональному объяснению не подлежит. Нет никакого сомнения, что Сам Господь открыл ему смысл его дипломатических и военных трудов. Эти труды состояли в умиротворении ордынских ханов и установлении с ними дружеских доверительных отношений и в стоянии насмерть против экспансии с Запада католицизма. Вся человеческая логика говорила о том, что надо делать прямо противоположное: объединиться с «братьями во Христе» и нанести совместный удар по язычникам-степнякам. Но все оказались не правы, а князь Александр прав. Предвидеть развитие событий в мире на столетия вперед не может и самый гениальный человек, следовательно, Сам Бог, видящий историю до ее конца, подсказал князю, что Орда скоро развалится на враждующие между собой части, а папский престол (по крайней мере, триста лет) будет усиливаться и наглеть в своих притязаниях установить над всей Вселенной не только духовную, но и политическую власть, не гнушаясь ради этого еретических искажений апостольской веры. Разумеется, чтобы услышать эту подсказку, Александру Невскому надо было быть святым, а чтобы сделать то, на что подсказка наводила, надо было иметь власть. И то, и другое сошлось в лице нашего великого воина.

Прошло всего четыре поколения после Александра Невского (Ярославича), и на Руси воссиял новый святой воин – его праправнук великий князь московский Димитрий Иоаннович. Опять соединение святости и власти означало, что на него возложена задача судьбоносная. Но эта задача была уже другой. Теперь с Ордой надо было сразиться.

Как ни парадоксально, угроза Руси возникла из-за начавшегося распада Орды, который мог быть остановлен только с появлением нового Чингиз-хана, собравшего под свои знамена все улусы и грозным карательным рейдом по соседним землям показавшего, кто в Восточной Европе единый хозяин. На роль объединителя претендовал золотоордынский темник Мамай. В 1380 году с огромным прекрасно подготовленным войском он двинулся на Север.

А на Руси, над которой нависла огромная опасность, вовсю шел процесс собирания русских княжеств вокруг Москвы. И когда по Русской земле прошел слух, что Мамай вышел на военную тропу, то искать человека, который возглавит заградительное войско, не пришлось – само собой было понятно, что им может стать только великий князь Московский Димитрий. Все было предельно просто. Побеждает Мамай – останавливается распад Орды и расчленяется начавшая собираться Русь. Побеждает Димитрий – усиливается развал Орды и резко ускоряется процесс образования единого Российского государства со стольным градом Москвой.

. Какая чаша поднимется вверх на весах истории, а какая пойдет вниз? Это зависело не от борьбы классов и формаций, а только от воли Божией, которую Бог открыл святому князю: Мамай должен быть уничтожен. Знал эту волю и преподобный Сергий Радонежский, который благословил Димитрия на сражение и дал ему икону Божией Матери, в день Рождества которой, 8 сентября 1380 года, и произошла Куликовская битва. Русские никак не могли в ней победить – и ратников у них было меньше, и позиции много хуже (они были прижаты к Дону и Непрядве, а войско Мамая расположилось на холме), и вооружение примитивнее (генуэзцы оснастили войско Мамая последними новинками военной техники). Но они не только победили, а наголову разбили ордынцев. Где же, спросим мы после этого, вершится история? Конечно, на небесах.

Небеса пестовали и хранили православную Русь с самого момента ее появления, поэтому и ниспослали ей двух великих святых полководцев. Одному из них, в день его памяти, мы должны помолиться особо, говоря: «Упроси, святый Димитрий, Бога нашего, чтоб дал Он нам силу и веру до конца исполнения нашей миссии оставаться непобедимой нацией бойцов».

Подготовил В. НИКОЛАЕВ.

Б№23(392)2007