14.12.2010

На необъявленной войне

Нет, сначала каждый из наших земляков хлебнул шилом патоки поодиночке: лейтенант Владимир Спиридонов выполнял миротворческую миссию в Нагорном Карабахе, а старшина Игорь Горшков кроме Карабаха брал мятежный Баку в январе 1990-го. Затем он гонялся за духами на таджико-афганской границе. Породнила обоих солдат Чечня. Но лучше обо всем по порядку.

Охрана для дембелей

После окончания Пензенского артиллерийского училища лейтенант Спиридонов попал в прославленный 345-й парашютно-десантный полк в Гянджу. А тут косяком повалил парад суверенитетов: каждая из тогда еще советских республик повела хитромудрую политику за отделение от СССР.

На Кавказе детонатором взрыва между армянами и азербайджанцами стал Нагорный Карабах. И когда там разгорелась самая настоящая война, в дело вмешались десантники. "Странная сложилась ситуация, - вспоминает Владимир Александрович. - Боевые задачи мы выполняли по преимуществу на территории азербайджанских сел, а затем возвращались на место постоянной дислокации. Не скажу, что нас встречали с цветами и песнями. Зато угроз в свой адрес мы слышали немало.

Случались и нападения на наших часовых, и обстрелы. Бывало, солдат по наущению националистов забрасывали камнями подростки".

"Служить там было очень непросто, - продолжает тему Игорь Юрьевич. - Во-первых, мы были тогда еще на своей земле. По колонне открывают огонь, а мы не сразу решаемся ответить. Высылаем дозор, обнаруживаем группу, но они уже попрятали оружие, а с мирных граждан, какой спрос?" Зато, когда старшина Горшков уезжал домой, отцы-командиры строго наказали отправляться на вокзал в гражданке.

Скрепя сердце группа из восьми десантников надела костюмы, но под рубашкой у каждого была десантная душа - тельняшка. Их-то и заметили непримиримые националисты. Короче, военный комендант вызвал на подмогу взвод вэвээшников, которые до самого Ростова опекали дембелей.

Про черный день и перченый борщ

"28 февраля 1995-го нас из Ульяновска перебросили в Моздок, - говорит о своей Чечне Владимир Спиридонов. - Оттуда вертушками на базу, которая располагалась между Аргуном и Ханкалой. Боевая задача - предупреждение огня со стороны боевиков. Поэтому на разведку выезжали едва ли не каждый день. И все равно без сюрпризов не обходилось.

Как-то шли большой колонной. Все машины с боеприпасами, а тут - обстрел. Рассредоточились, открыли ответный огонь, вызвали по рации подмогу. Но еще два часа отражали духовские атаки". В другой раз капитан Спиридонов заступил оперативным дежурным по полку. И опять обстрел, а снаряды ложатся все ближе к штабной машине. Владимир уже мысленно попрощался с женой Валерией, у которой назавтра был день рождения.

"В марте того же года в полк приехала бригада тележурналистов РТР, а у них оператор такой огромный дядька, килограммов под 150, - смеется ветеран. - Разместили их, подошло время обеда. Приглашаем на хлеб-соль в офицерскую палатку.

Наливаем телевизионщику миску борща. Он берет перечницу, не замечая, что она без крышки. Вот весь перец и высыпался. Все молча ждут развития событий. Попросит заменить? Нет, начал хлебать, и с каждой ложкой его лицо становилось все краснее. Абсолютно пунцовый дядька закончил есть под аплодисменты всех присутствующих".

Про генерала и шашлык из баранины

Когда началась вторая чеченская кампания, Игорь Горшков не выдержал и ушел воевать по контракту. Попал в десантную разведроту, прикомандированную к 506-му мотострелковому полку. И началось, как в песне: "...батальонная разведка, ты без дел скучаешь редко, что ни день, то снова поиск, снова бой".

"Помню, сопровождали колонну в Аргунское ущелье, - закуривает Игорь Юрьевич. - Остановились на развилке в Чечен-ауле. Чую, дело не ладно: ни одного мирного жителя вокруг.

Пропускаем свои машины, оружие держим наготове. Вроде уже и колонна прошла, да только в последний момент авто с командиром подорвалось на фугасе. Все, кто там был, - в клочья. И сразу же минометный обстрел. Пехота растерялась. Тогда я начал убирать машины из-под огня.

И через секунду на том месте, где я стоял, - воронка. Потом на борту этого грузовика начертали - "счастливчик". Два часа отстреливались. У мотострелков - серьезные потери. А у меня из 13 разведчиков двое раненых".

На базу на разбор полетов приехал командующий группировкой генерал Владимир Шаманов. Выслушал всех пехотных офицеров, а потом стал докладывать старший разведгруппы Горшков. Командующий действия десантников одобрил, а затем внимательно глянул на пензяка: "А мы с тобой, старшина, нигде не встречались?" - "В Карабахе вместе служили, товарищ генерал", - козырнул Горшков. "Помню, помню... Добрый ты солдат, парень. Удачи тебе во всем!" - пожелал бойцу Владимир Анатольевич.

Случалось на войне и другое. Как-то раз группа пензяка ушла в поиск. Высадили их с вертушек за 25 - 30 км от заданного района. Прут они пехом уже не первый час и выходят прямиком на местного чабана с отарой овец. Как быть? Отпустить чеченца - сдаст боевикам, убить - нельзя. Связали его, сердешного, сидят, думают. А пока размышляли, освежевали овцу и зажарили шашлык.

"Едим баранину и наблюдаем, как в стороне начали падать снаряды, - усмехается Игорь. - И тут я начинаю хохотать. Артобстрел ведется по тому квадрату, где мы должны сейчас находиться. Связываюсь со своими: "База, я Скорпион. В чем дело?" А оттуда: "Ты что, живой еще?" - "Так я туда не дошел пока", - отвечаю. "Вот и сматывайся, пока не поздно", - получаю руководящее ЦУ. Такая вот история".

И последнее. 14 декабря, в годовщину начала первой чеченской кампании, друзья-ветераны по традиции третью рюмку поднимут за тех, кто навсегда остался на той проклятой войне.

Владимир Вержбовский

http://publish.pnz.ru/ml/index.html#A01