5 апреля 2010 года. Совещание педагогов области в здании правительства Пензенской области с губернатором В. К. Бочкарёвым, епископом Вениамином и протодиаконом Андреем Кураевым.

В. К. Бочкарёв: Хочу всех поздравить с большим праздником – Пасхой Христовой. Хочется пожелать здоровья, счастья, любви, чтобы на Пензенской земле рождалось больше детей, красивых, умных, творческих. Сегодня мы должны поговорить о том, как нам жить, что мы должны сделать в нравственном воспитании детей, хотелось бы послушать нашу Святую Церковь, светскую интеллигенцию, наших учёных, чтобы вместе найти правильное решение, чтобы нам не ошибиться, не совершить непоправимое.

Неприятно, когда в храмах видишь разграбленные, разорённые храмы, где когда-то велись службы, где крестили, венчались. В каком состоянии церковь – в таком состоянии и село, это как правило. И больше не должно быть ошибок. В нашей губернии мы всегда жили дружно – и мусульмане, и православные, находим взаимопонимание, уважаем друг друга.

Я сегодня задал чиновникам вопрос: сколько дней празднуют Пасху? Никто не ответил. (В зале ответы). Ну да, у вас теперь учебник появился, вы изучили.

Е. А. Столярова: Эксперимент, в который мы вступили, задача непростая, но я думаю, всем нам должно хватить ума, такта и знания, а главное – информации, чтобы приобщить детей к религиозной культуре. У нас хорошие отношения с религиозными конфессиями, мы тесно сотрудничаем. А сейчас у нас появилась возможность и детей приобщить к этому через учебный курс, который только что открылся. Нам нужно вести диалог со священнослужителями, учёными, педагогами, и самое главное – диалог с родителями, потому что семья должна быть приобщена к этому курсу. Нам с вами нужно быть деликатными, умными, тонкими и главное – быть профессионалами. Наша встреча посвящена этому диалогу, здесь присутствует наш гость – профессор Московской духовной академии Андрей Вячеславович Кураев, Преосвященный Владыка Вениамин, епископ Люберецкий. Мы хорошо знаем отца Андрея, знакомы с его книгами. Ему слово.

Протодиакон Андрей Кураев:

– Преосвященнейший Владыка, дорогие коллеги, я сейчас скажу те слова, которые вы не имеете права сказать в классах: Христос Воскресе! Вы можете только сказать, что православные христиане такими словами приветствуют друг друга в дни Святой Пасхи, а в ответ – такая-то реакция…

Два дня назад на встрече с заместителем министра образования РФ мы договорились так: мы, церковные люди, будем гасить приступы миссионерского энтузиазма у православных участников эксперимента, а Министерство, в том числе и сам министр, будут гасить атеистические настроения нерелигиозных участников эксперимента. Потому что цель любого педагога – это презентация той или иной религиозной культуры, а не презентация своего личного отношения к той или иной религии.

Дорогие коллеги! Представьте себе такой кошмар: у вас на уроке на задней парте сидят мулла, раввин и поп, вы должны говорить так, чтобы видеть, что на каждую вашу фразу они кивают головой. Потому что представитель каждой конфессии должен из ваших слов узнавать: да, у нас такое есть.

Мне пришлось преподавать в гимназии в Хельсинки, и на моём уроке сидели православный батюшка, лютеранский пастор и дяденька в пиджаке и галстуке. Потом я спросил: А это кто? – Это председатель городского клуба атеистов.

Не будет в эксперименте так, что в одной группе соберутся дети или только из атеистических семей, или только из православных, такого не будет, будут дети из разных семей. Поэтому педагог должен быть очень аккуратным в суждениях.

 Вчера я поместил резкий отзыв в своём блоге на первый урок Основ православной культуры, который прошёл в Красноярском крае. Этот урок прошёл при участии архиерейского хора, который пел «Христос Воскресе!», детям раздавались подарки от архиерея, урок вёл священник. Так нельзя! Если по такому сценарию пройдёт урок в конце учебного года, это ещё куда ни шло, но первый урок в крае начинать именно с этого – это очень неверный посыл. Люди и так боятся, что «эти попы» в школу пойдут и будет религиозное воспитание и обучение, и очень важно понять, что метод нашего рассказа – не восторг, что наш предмет – действительно культурологический.

Суть нашего эксперимента – в том, что каждая семья получает право сделать школе заказ на образование своего ребёночка, о соучастии в воспитании  и школы, и семьи. Конечно – воспитание, дело семейное, но оно сегодня вновь является ещё и школьным. Поскольку духовные ценности в разных семьях различны, очень важно, чтобы школа вела воспитание в контакте с семьёй. В нашем эксперименте не может быть принципа ленинского демократического централизма, когда меньшинство подчиняется большинству. Надо руководствоваться словам Андрея Вознесенского: «Разглядывать каждого, а не поле, выращивать каждого, а не луг». То есть, если даже один ребёночек в классе захочет изучать какую-то религиозную культуру, это уже более чем достойный предмет для педагогического внимания. Конечно, это очень непросто: в одном классе организовать несколько параллельных занятий. Но давайте за техническими трудностями не будем забывать о высших гуманистических целях, которые ставит наш эксперимент. Всё, что мы делаем, это трудно, но трудности не должны быть поводом для того, чтобы отказываться от сложного. Мы бы и в космос не смогли полететь, и современные технологии освоить, много бы чего не смогли, если бы трудностей испугались.

Учитель должен освоить языки разных религиозных культур, чтобы беседовать с разными детишками. Я очень прошу, чтобы каждый педагог продумал, как отвечать на детские провокационные вопросы, которые обязательно будут: Мария Ивановна, а Вы лично верите в Бога: А Вы православная или нет? Вы мусульманка или нет? Важно продумать разные варианты ответов в разных аудиториях, главное, чтобы ответ учителя не был обязующим для детей, чтобы он не был давящим, царапающим, травмирующим. Желательно, чтобы ответы не рождались в порядке импровизации, а были продуманы заранее. На вопросы детей очень трудно ответить честно, но лукавства быть не должно, детям лгать нельзя! Можно так: « Я воспитана в православной вере, и сейчас вместе с вами знакомлюсь с исламом, он мне интересен, очень нравится, я прошу вас стать моими помощниками, ведь вы знаете больше, т. к. растёте в мусульманских семьях, я надеюсь, что вы поделитесь со мной  жемчужинами вашей веры.

Эксперимент проводится по распоряжению Президента РФ, его важнейшая цель: обкатка механизма выбора родителями того или иного модуля. Итог его – не по увеличению количества прихожан в храме или мечети, а то, что он не порождает конфликтов, наличие или отсутствие жалоб учеников. Родители должны иметь возможность свободного выражения своих пожеланий. Может так быть, что некоторые родители, выбрав сначала, например, ОПК пожелают перевести ребёнка на другой модуль. Не давить на ребёнка ни в коем случае! Или курс истории мировых религий покажется скучным, дети захотят изучать чистый ислам – пусть переходит. Речь идёт о презентации этих миров Что означает, например, мой учебник? Это передача «Клуб кинопутешествий». Корреспондент показывает вам жизнь какого-то народа. Чего избегает корреспондент? Он избегает хулы в адрес местных обычаев, он не может сказать: «Посмотрите на этих дикарей, они вчера с пальмы слезли, у них хвост позавчера отпал и у них жуткие обычаи». Передача о культуре этого народа, его обычаях, его вере ведётся в уважительном тоне, с симпатией, но у неё нет и рекламной концовки: «А теперь мы все бежим и покупаем билеты в эту страну». Так же и у нас. С одной стороны, нет критики тех религиозных миров, о которых мы рассказываем, а есть попытка понять их красоту, их человечность, гуманность, логику каждого. Но при этом нет рекламного призыва: дети, вы должны теперь обязательно креститься или обрезываться и т. д. То есть, можно рассказать, о чём люди молятся, но нет призыва: дети, и вы молитесь точно так же. Такого призыва быть не может. Рассказать, как Герда читала «Отче наш», но без призыва: «Дети, теперь и вы должны эту молитву знать и читать». Особенно я обращаюсь к православным педагогам: если вы действительно хотите, чтобы свет Православия достиг большего количества детей, то именно поэтому будьте предельно тактичны. Если вы изначально будете говорить: мы, православные, то в этом случае вы неминуемо отторгнете от себя часть тех душ, к которым вы могли бы обратиться. Если ваша речь будет давящей, эксклюзивной, т. е. как отправляющей от себя, то с самого начала ребятишки окажутся вне возможности вашего влияния. Поэтому с миссионерской точки зрения надо бать крайне аккуратным, крайне сдержанным. Педагог по ходу нашего эксперимента может вести разговор в императивном ключе только в двух случаях: учебном и моральном. То есть: «Дети, спешите делать добро» – сказать можно, а «дети, помолитесь» – нельзя. Вот почему все наши 6 модулей светские, а не только два.

Но при этом следует различать, что слова «культура» и «искусство» – это не одно и то же. Учебник ОПК – это не хит-парад «10 самых знаменитых икон», не рассказ про них наша задача не в том, чтобы подготовить юного гида по Третьяковке, задача в том, чтобы объяснить логику поступка религиозного человека – иудея, мусульманина, православного: где у них болевые окончания? Почему этот  человек поступает так, а не иначе? Каковы у верующего человека страхи и надежды, какова структура его морального выбора?  Между, например, человеком добрым и христианином нет знака равенства: добрых людей много, но у христианина есть 4 мотива, чтобы творить добро. Это подражание Христу, жажда чуда, желание мистической радости и ожидание Божьего суда.

Но в целом весь курс – этикоцентричный, задача его – воспитать в младшем подростке навыки нравственного самоанализа, чтобы ребёнок научился реагировать не только на боль в пальчике, но и на боль в совести. Это главная задача курса. То есть, это совсем не религиозное воспитание. Дело в том, что этики в чистом виде нет, она присутствует только на страницах университетских учебников по этике, а в жизни она растворена в воздухе народных религиозных традиций, и надо открыть окна школы, чтобы впустить туда этот воздух.

Не надо парализовывать самих себя суждениями о том, что у нас нет готовых специалистов, педагогов. То, что вам предстоит сделать по ходу эксперимента, это не так уж ново для нашей школы. Дело в том, что миры русских литературных классиков не менее разнообразны, чем миры российских религий. Николай Бердяев писал: «Все русские интеллигенты делятся на 3 группы: кто любит Достоевского тех, кто любит Толстого, и тех, кто никого не любит». А педагог по ходу курса должен научить детей понимать и Пушкина, и Гоголя, и Бунина и Есенина, а это всё разные миры, надо только с любовью и пониманием говорить о каждом из них. В школе мы до сей поры говорили о тех мирах, у которых один автор – Есенин, Толстой, Маяковский. А вот теперь нам предстоит рассказать о культурных мирах, у которых есть народный соавтор – это культура татарского народа, культура православного народа и т. д. Метод у вас уже есть, вопрос в том, как найти источники информации, чтобы эти миры получше узнать самому и потом рассказать о них детям. Но это задача скорее техническая, она вполне разрешима, особенно в век Интернета. Я жду от вас, коллеги, вашей реакции, вашей критики.

Е. А. Столярова: Мы были готовы к эксперименту, много лет мы работаем с нашей епархией по Договору, работает наш отдел по связям с общественностью. С конца 80-х годов у нас тесное общение, совместное участие в религиозных праздниках, научных конференциях, круглых столах, при губернаторе создан координационный совет по вопросам религиозных организаций, ведём диалог о духовно-нравственном воспитании, о взаимоотношениях религиозных конфессий в Пензенской области.

Выступили: П. А. Гагаев, доктор педагогических наук, профессор, зав. кафедрой Пензенского института образования, Т. И. Деркач, директор гимназии №42 и …..

Владыка Вениамин:

– Я продолжаю выполнять послушание Патриарха, являюсь наместником Николо-Угрешского монастыря в г. Дзержинском, там 42000 населения. 20 лет назад здесь были руины, а сейчас всё другое. Я хочу рассказать, как у нас в городе ведётся эта работа. У нас 6 школ, одна сдана недавно по проекту «Школа 21-го века», таких школ в России единицы. В 90-х годах у нас были введены ОПК; волевым порядком по всем классам, но вмешалась прокуратура, отменили, но мы пошли по другому пути: факультатив, но обязательный во всех классах, с 1995 г. С городом мы заключили соглашение по социальной работе, по образованию (я привёз дополнение к договору епархии и правительства).

У нас семинария, почти все студенты помогают педагогам, и это позитив Мы стараемся обмениваться опытом, кто хочет к нам приехать, милости прошу, покажем наши музеи, работу в школах. Нет домов культуры в Дзержинском, но мы открыли кинозал, с утра до вечера крутим добрые фильмы, мультики. Готовят дети прекрасные концерты, пишут сочинения, мы им помогаем литературой, даём призы – ноутбуки, альбомы, ребята с удовольствием борются за 1-е место. В том, что я сегодня от вас услышал, есть много для меня интересного, мы что-то из вашего опыта возьмём для себя.

Мы никого не заставляем, но надо, что дети знали наши корни. Очень неприятно слышать, когда молодые люди говорят: «Эта страна». Как? Отечество своё разве можно так называть? Это страна, где мы родились, это наши беды и радости. Я надеюсь, что у нас всё получится, раз Василий Кузьмич взял всё в свои руки, то всё будет хорошо.

В. К. Бочкарёв: У отца Андрея тоже часть крови пензенская, если смотреть его древо, в Пензенской энциклопедии есть о его предках. Мы собрались здесь ради одного: есть проект, который является государственным, есть 6 модулей, мы из них приняли два, который выбрали родители. У нас не было на руках учебников, которые сейчас появились, я попросил бы вас на родительских собраниях дать возможность родителям почитать учебник, он легко читается, полезен и для взрослых. Я думаю, что, ознакомившись, родители будут менять выбор, изменять своё решение, и с этим надо соглашаться. Я полностью согласен с отцом Андреем: если один ученик у вас в классе будет по какому-то предмету, это надо принимать и с ним заниматься. Желаю вам побольше творчества, любви к детям и взаимопонимания с родителями.

Записала Татьяна ЛОГИНОВА

ФОТО – иеродиакона НЕСТОРА (Люберанского)