«Пенза православная» – http://pravoslavie58region.ru/

 

ВОСПИТАТЕЛЬНЫЙ ПРОЦЕСС

 

Пензенские соцработники посетили детские оздоровительные лагеря

 

09.06.2018

 

 

Они побеседовали с детьми из «трудных» семей.

9 июня сотрудники соцуправления Пензы нанесли визит в детские оздоровительные летние лагеря «Сосновый бор» и «Солнечная долина».

Поездка была совершена с целью знакомства с началом лагерного отдыха, а также в целях контроля за поведением детей, состоящих на учете в соцучреждениях.

В первую смену в «Сосновом бору» отдыхают 27 детей из семей, попавших в тяжелые жизненные условия. Четверо детей состоят на профилактическом учете.

В «Солнечной долине» - 61 ребенок, находящийся в таком же положении.

Проверяющие провели беседы с самими детьми, расспросили их об отдыхе, а также поговорили с воспитателями. Жалоб ни от кого не поступало.

 

Фотографии: http://www.penza-gorod.ru

 

https://penzavzglyad.ru/news/53700/penzenskie-socrabotniki-posetili-detskie-ozdorovitelnye-lagerya

 

РЕЗОНАНС

 

Воспитательный процесс: отец держал сына-подростка на цепи

 

09.06.2018

 

 

Мужчина в настоящее время скрывается от закона.

В одном из сел Ярославской области 44-летний мужчина жестоко издевался над своим 13-летним сыном – он проводил воспитательный процесс, сажая подростка на цепь.

«Life» со ссылкой на пресс-службу СУ СКР по региону пишет, что на родителя-изверга заведено уголовное дело. Однако задержать его не удалось, так как он подался в бега.

Отмечается, что в семье растет еще четыре маленьких ребенка. Вопрос об их изъятии решается. Пострадавший мальчик сейчас находится в медицинском учреждении.

 

Фотографии: pixabay.com

 

https://penzavzglyad.ru/news/53698/vospitatelnyy-process-otec-derzhal-syna-podrostka-na-cepi

 

День Сурковых: Ни заболеть, ни уехать в отпуск, ни отдохнуть

 

11.06.2018

 

 

И дети при деле

На подворье у них пять коров, два бычка, пять телят, свиноматка и 10 поросят, а еще куры. Всех надо накормить, коров подоить, молоко подготовить к продаже. Везде надо руки приложить — механизации на подворье никакой.

А если еще добавить, что в семье трое детей и родители работают (Наталья — воспитателем в Мокшанском детдоме, Иван — строителем), то совершенно непонятно, как супруги всё успевают?

Сегодня это единственная молодая семья в округе, взвалившая на себя такую ношу.

 

Нам захотелось познакомиться с ней поближе. И вот мы в гостях у Сурковых. У дома трактор, легковая машина. Ребятишки катаются на велосипедах.

 

Познакомились. Соня — старшая, заканчивает первый класс, Саша только пойдет в школу, а младшему — Егору — пять лет. Все помогают по хозяйству, у каждого свои обязанности.

 

Свадебный подарок

— Хозяйство наше начиналось ровно девять лет назад, когда свекровь на свадьбе подарила нам корову, — вспоминает Наталья. — Мы с мужем из крестьянских семей, знаем цену сельскому труду, поэтому подарок приняли с благодарностью. С этого и началось наше подворье. Кто хоть немного знаком с деревенской жизнью, знает, что в летнее время коров надо обязательно три раза подоить, не говоря о других неотложных работах. Это значит, что ни заболеть, ни уехать в отпуск, ни просто отдохнуть нельзя.

По сто килограммов отличного деревенского молока ежедневно дает подворье Сурковых. Часть реализуется в селе, а остальное — на рынках Мокшана и Пензы.

Творог, сметана, ароматное сливочное масло идут нарасхват.

— У нас уже давно свои постоянные покупатели, — говорит Наталья. — Когда я на работе, все делает мой муж: и подоит, и молоко отсепарирует, и скотину накормит, и в доме уберется. Он у меня — на все руки мастер. Кстати, может и сварщиком работать, и электриком, и водителем.

А подворье дает ощутимую прибавку в семейную копилку.

 

Земли много, косить негде

— Тогда почему же таких семей на селе очень мало? — спросили мы у Ивана Александровича и Натальи Владимировны.

— Это большой, каждодневный труд. И проблем хватает. К примеру, корма: где их взять? Раньше колхоз выделял, а сейчас приходится покупать у частников, — объясняют Сурковы. — Хотели мы оформить аренду на земельные неудобья, чтобы самим заготавливать сено (старенький трактор и косилка есть). Сначала с нас запросили 8 тысяч рублей за 49 гектаров, а когда мы провели межевание, заплатив за оформление бумаг свои кровные 15 тысяч, участок вдруг подорожал до 28 тысяч рублей. Отказались от этой затеи.

Конечно, Сурковы могли бы увеличить поголовье, но без своих кормов это сделать проблематично. Пустых земель в округе много, но вот, как выяснилось, не так-то просто ими воспользоваться.

Сурковы крутятся сами как могут.

 

В районе молодые семьи, у которых много живности на подворье, наверное, можно пересчитать по пальцам. Кто-то подумает: ну что такое ЛПХ — капля в молочном море! Сегодня по всей стране строятся большие, современные животноводческие комплексы... Это так. Но разве сравнится парное деревенское молочко с покупным из пакета?

 

А самое важное — пока люди не утратили желания и способности работать на земле, будет жить село.

 

Валерий ТИТОВ

Фото автора

 

https://pravda-news.ru/news/spetsproekty/den-surkovykh-ni-zabolet-ni-uekhat-v-otpusk-ni-otdokhnut/

 

Выпустив во взрослую жизнь приёмных сыновей, Екатерина Гузева снова взяла на воспитание двух братьев

 

14.06.2018

 

 

«В гулкой тишине ночного дома снова слышится топот маленьких ножек. Минуту спустя, шестилетний Егорка по привычке взбирается на кровать и, прижимаясь ко мне всем тельцем, в очередной раз со страхом шепчет: «Мамочка, ты ведь меня не отдашь?».

Екатерина Гузева до сих пор рассказывает об этом с дрожью в голосе, хотя и прошло уже более десяти лет. Именно тогда, в 2006-м, она решилась взять своего первого приёмного сына. За шесть лет мальчика предали дважды: первый раз – биологические (язык не поворачивается сказать – родные) мама и папа, второй – люди, которые пытались взять его из детдома в свою семью, но почему-то… вернули обратно. Екатерина Михайловна Гузева, тогда ещё директор Танеевской школы, не испугалась. К тому времени она схоронила мужа, трое её детей выросли: два взрослых сына уже строили свою жизнь, да и дочка-выпускница тоже вот-вот должна была выпорхнуть из-под маминого крыла.

 

«Как же я останусь одна в этом большом доме?» – как заноза, сидела в голове мысль, не давая покоя.

 

Вот тут-то судьба и подарила ей Егорку – и дом снова ожил: быстро освоившись на новом месте, мальчуган оказался о-очень подвижным ребёнком. Его гиперактивность отмечали все учителя в школе, искренне сочувствуя своей директрисе: мол, тяжело ей с таким справляться, ох, и намается она с ним…

 

– Мамочка, я двойку получил, – каялся, бывало, сын с порога. – Но я завтра же всё исправлю, правда-правда! – тут же успокаивал он мать.

Она видела – не врёт и, действительно, старается её не расстраивать. Знала и то, что Егор способен и на серьёзные, по-настоящему мужские поступки.

 

Однажды учительница, чтобы проучить не убравшихся в классе ребят и пробудить в них совесть, стала мыть полы сама. Оторопевшие ученики наблюдали за процессом. И только Егор подошёл к классной руководительнице, молча взял у неё ведро со шваброй и вымыл класс.

 

А его мальчишеские проказы, рассуждала Екатерина Михайловна, да у кого ж их не бывает? Нужно просто направить энергию ребёнка в нужное русло. Она потихоньку начала приобщать Егора к спорту. Не прогадала: занимался он охотно. Да и результаты не заставили себя долго ждать. С гордостью показывает она грамоты и медали, полученные сыном за победы в различных соревнованиях – по лёгкой атлетике, баскетболу, турнире «Сурский ниндзя» и других.

 

– А этот кубок – за 1 место в Спартакиаде допризывной молодёжи г. Пенза – Егор совсем недавно получил, уже в колледже! – хвалится Екатерина Михайловна его успехами. – Он у меня на повара учится.

 

Вспоминает, как с детства помогал ей на кухне, как вместе месили пирожки, а уж шарлотку пёк – просто объеденье, ни у кого так не получалось! В этом, конечно, нет ничего удивительного, думаю я, глядя на сахарные плюшки, аппетитные кексики и пышные пончики на столе.

 

– Угощайтесь-угощайтесь! – потчует меня Екатерина Михайловна, подливая кофе. – Я ещё напеку, семья у нас большая – и дети, и внуки, поэтому на столе у меня всегда и пироги, и сладости.

 

– Хотя, – улыбку на лице сменяет набежавшая вдруг тень воспоминаний, – когда мальчишек взяла, они даже не знали, что такое шоколадные конфеты… Всё учили меня правильно бутерброды делать: хлеба потолще с двух сторон, а посередине – тоню-ю-юсенький кусочек колбаски, мол, так сытнее и экономнее. А потом пельмени с колбасой вприкуску ели – наесться не могли. К еде у них у всех отношение особое. Это и не мудрено, ведь младшие (забегая чуть вперёд, скажу, что чуть более полугода назад в семье появились ещё два приёмных сына – братья), как мне рассказывали, в окошко из запертого дома вылазили, чтобы хоть какого-то пропитания себе добыть. Так что на всю жизнь наголодались. Как в войну. Даже наш старенький дед, которому уже за 90, прежде чем поесть, всегда спросит: «Мальчишек-то накормила?». Жаль, что Вовку я так и не смогла откормить, хоть и пыталась: такой же худенький остался, как в детстве, когда я его взяла.

 

Вовка появился в их семье спустя два года после Егора, хотя «младшенький» был на два года старше новоиспечённого брата.

– Решила, что лучше будет, если у сына появится друг дома, чтобы на улицу его поменьше тянуло, а то мало ли что… А так им вдвоём веселее!

Жизнь Вовку тоже не баловала. Приёмная мать знала о том, что практически на глазах у ребёнка в пьяной компании произошло убийство. В душу, конечно, не лезла. Только спустя время, сын иногда рассказывал ей о своих далеко не детских воспоминаниях той ночи, когда он проснулся от чьих-то предсмертных клокочущих хрипов. А однажды она решила свозить Вову к его родной матери, поздравить с Днём рождения. Как водится, накупили подарков, гостинцев. Но, оказавшись в «родных» пенатах и встретившись с «родственниками», мальчик вдруг подошёл к Екатерине Михайловне и попросил на ушко: «Мама, поедем домой!». А всё, что могла тогда на прощанье сказать его биологическая мать: «Мы очень рады, что он попал в хорошие руки!».

 

В этом она оказалась права. Новая мама, как могла, старалась вернуть им детство, с лихвой компенсировать всё то, чего они не видели, не знали, не чувствовали.

 

– Посмотрите, вот первый Егоркин Новый год, вон какой Пират из него вышел красивущий, правда ведь? – листая виртуальный фотоальбом на мониторе компьютера, эмоционально комментирует она. А я невольно пытаюсь представить, что чувствует ребёнок, впервые ощутивший волшебство новогоднего праздника в 6 или 8 лет… – А вот мы на надувной лодке по нашему озеру плаваем. Я всегда старалась, чтобы у моих мальчишек всё было самое лучшее, и чтобы быть с ними всегда вместе.

 

Конечно, времени и внимания мальчишкам требовалось уделять куда больше, чем когда-то даже родным детям. Они, кстати, легко поладили с новыми братьями. Особенно младшая – Надя, пользующаяся бесспорным авторитетом у мальчиков. Ей каким-то чудом удавалось повлиять на них порой даже лучше, чем матери. На этом можно было бы закончить эту добрую историю. Мальчишки уже на финише к хорошим профессиям: Егор учится варить борщи и другие блюда, Владимир тоже варит – только изгороди и всевозможные конструкции: он выбрал специальность сварщика, и к нему уже обращаются как к хорошему специалисту. Они искренне любят и уважают свою настоящую маму, которая сделала всё, чтобы ей стать.

 

Но у истории этой семьи есть продолжение. Недавно, чуть более полугода назад, раздался ещё один звонок, снова всколыхнувший её жизнь. Звонила Ольга Винникова, специалист по опеке районной администрации. Материнское сердце ёкнуло: «Уж не мальчишки ли что натворили?».

 

– Екатерина Михайловна, нужно поговорить. Тут вот у нас мальчики, родителей лишают прав. Жалко их в детдом, они хорошие… Вся надежда на Вас.

Женщина не спала всю ночь, думала. Всё-таки и возраст уже не тот, да и справлюсь ли? Старшему ведь уже 16, брат – на три года моложе, в пензенской спецшколе. Надо посоветоваться с детьми, что они скажут, – нашла она, наконец, верное решение.

На семейном совете все были категорически против – и свои, и приёмные.

– Мама, ты пойми, всех не пожалеешь и всем не поможешь! Пожалей себя! – взывал к здравому смыслу старший сын. Его поддержали и остальные дети.

 

– Вы-то ведь хорошими людьми выросли, надо и им дать шанс на семью, – сопротивлялась мать, приводя свои аргументы и ища поддержки хотя бы приёмных сыновей.

 

Но её дети были непреклонны. Решила подчиниться: может, они и правы – не надо? Через какое-то время позвонила дочь: «А, может быть, всё-таки попробовать?». За ней – приёмный сын: «Мам, я тут подумал… Может, и правда… Взять…». Поехала.

– Теперь у меня ещё два сына. Правда, зовут они меня пока «тётей Катей», – говорит приёмная мать.

 

Вернувшись из Танеевки, я никак не могла прийти в себя. Всё думала: почему одни допускают, чтобы их дети спали под столом на фуфайках и, подчиняясь инстинкту, искали, что поесть, и, когда их лишают родительских прав, даже не смотрят в их сторону, а другие готовы обогреть этих, как многие считают, чужих детей? Хотя в ушах ещё долго стояли слова Екатерины Михайловны:

 

– Да какие же они мне чужие? Я никогда не делила детей на родных и чужих! А в их воспитании помогают, скорее, не какие-то педагогические приёмы, а простая человеческая любовь. Они это чувствуют, их не обманешь. И платят за это с лихвой. Недавно Егорка мне машинку стиральную-автомат подарил. Говорит, хватит, мама, тебе руки мочить! А раньше учителя мне в школе рассказывали, что Егор в школе всем хвастался: «Вы знаете, как меня мама называет? Моё солнышко!».

 

http://surapravda.ru/news-20-4759.html