05.08.2010

 

Как я перевоспитывался трудом и словом.

 

Трудотерапия - лучшее лекарство.

 

Наш корреспондент Александр Мешков побыл клиентом в реабилитационном центре для наркоманов и алкоголиков [Давайте обсудим!]

 

Краткое содержание первой части.

Корреспондент Александр Мешков, без особых усилий преобразив себя в алкоголика, приходит в подмосковный центр реабилитации алко- и наркозависимых людей. Паренька там приветили, руку дружбы подали, одели, помыли, приняли в свою семью. Избалованный негой бытия, сибарит, волокита и гурман Александр, привыкший к утреннему кофе в постель, к душу Шарко и расслабляющему массажу на ночь, с трудом привыкает к скудной пище, клопам, бессоннице, строгим, аскетическим моральным устоям и жесткому трудовому распорядку добровольного исправительного заведения.

Теологические диспуты

Молитвенные собрания проводятся у нас регулярно. Начинаются они с молитвы о реабилитационном центре. Читает старожил-ветеран, остальные за ним повторяют: «Благодарим Господа за то, что указал нам путь, чтоб руководству центра Бог дал здоровья и терпения, чтобы побольше новых братьев пришли к нам, сюда, в центр». Потом братья и сестры согласно очереди читают главы святого Евангелия и трактуют его в соответствии со своим восприятием.

- Ну, я так понимаю, - пересказывает прочитанную главу первый теолог, - что фарисеи, это которые типа хотят побольше бабла срубить с верующих. И разводят народ на бабки. Они говорят: ты чего в субботу работаешь? Штраф плати. А Иисус, он лечил людей в субботу не за бабки. Он вообще от хавки отказался. Он и не бухал никогда. Он говорил, что лечить - это не работа. Что вылечится только тот, кто истинно верит в него. А если просто прикинуться веником, то фокус не проканает. И если милостыню даешь, то левая рука не должна знать, что творит правая. То есть не фиг пальцы гнуть и всем трепаться об этом. Типа, какой я крутой и добрый!

- А вот там сказано, к нему расслабленных приводили. Это как?

- Ну, расслабленные типа паралитиков, - поясняет староста. - Я когда ширялся, был типа расслабленный. Дня три мог лежать без движухи после мульки. Это когда эфедрин и аспирин смешаешь с марганцовкой.

- А приход какой? - спрашивает невысокий вихрастый человечек.

- Приход недолгий, зато потом ноги ватные. Отходняк тяжелый. Потом нюхну, вторяк впрысну - и снова понеслась! До тридцати уколов в день доходило. Одним шприцем впятером втирались. Колдакт во всех аптеках бесплатно продавался... А потом гляжу: один кореш потух, второй помер, третий из ломки не вышел. И как будто голос свыше говорит: «Остановись! Надо соскакивать! Пожить-то еще надо! Детей родить!» Соскочил вот... Год уже. Бог помог! Мать вчера звонит, говорит: «Серега, друган твой, умер от передоза». А как его определишь, передоз-то? Сейчас кокс кругом голимый везут. А на прошлой неделе Мишка кони нарезал. Каждый месяц кто-то умирает...

Братья и сестры долго молчат, уставившись в пустоту. У каждого своя история, чем-то похожая на эту.

Блудные сыны Отчизны

На третий день начинаю понимать, что человек в самом деле может ко всему привыкнуть. Наша небольшая община делится на бывших наркоманов и бывших алкоголиков. Есть «деды» и «салаги». «Деды» - это те, которые лечат душу тут уже более полугода. Они у нас вроде «бугров», живут отдельно, пользуются полным доверием администрации, получают какие-то деньги и водят нас на работу. Им разрешается пользоваться мобильниками, что они и делают, не отнимая трубы от уха. Особой дружбы в наших рядах не наблюдается, хотя общение все-таки присутствует. В основном общаются меж собой бывшие наркоманы. Они держатся с видимым превосходством. Алкаши в их понимании - это лохи, которым никогда не понять истинного кайфа. Я, как «алкаш» и вдобавок «салага», драю палубу. У меня испытательный срок. Ко мне доверия нет: я могу сбежать и надраться. Испытанные кадры ездят на работу разгружать вагоны на грузовую станцию «Москва-3». Заработанные деньги идут в «общак» центра - на оплату помещения, услуг и жрачку. Вечерами после работы мы собираемся в общей спальне. Идет обмен мнениями, кто чего грузил, кто чего видел. А потом все равно накатывают воспоминания...

- Мы сегодня за три часа управились. Муку грузили, - говорит усатый гражданин.

- А я чего только не перепробовал! - подхватывает юноша с крепким носом, выдающим в нем человека с богатым духовным миром. - И панадол, и эфир, и БФ, и димедрол, и бамбутират, хренобитол... Однажды завис на пару недель, пришел в больницу, а у меня рука разбухла, как у слона. Медсестра говорит, еще день промедлил бы, и тебе бы ее отрезать пришлось! Я у нее оксибутиратом разжился на халяву... Вот зависали!!!

Рассказывает он это с нескрываемой гордостью. Ну что может вспомнить пусть даже самый умудренный алкаш? Водка! Вино! Одеколон? Стеклоочиститель! А тут такие слова - «оксибутират»! Поэзия!

Я смотрю на этот взвод крепких молодых парней и думаю о том, какую бы пользу они могли принести обществу, стоя у мартенов, за штурвалами комбайнов, сея разумное и вечное в школах, исполняя ариозо Фигаро или танцуя антраша на подмостках больших театров, создавая произведения литературы, шедевры хип-хопа или той же поп-культуры, или же на худой конец, охраняя супермаркеты страны. К счастью, я замечаю, что положительный эффект от пребывания здесь, несомненно, есть. Мне, например, совсем не хотелось промочить глотку стаканом бухала в этом трезвом царстве. Ведь в большинстве-то своем эти споткнувшиеся на жизненном ухабе люди настроены позитивно, и в них не умерла надежда. Они действительно хотят что-то изменить в своей жизни... И ведь изменят! Чую, изменят!

Трусливое бегство!

- Блин! Не могу больше здесь! Бежим отсюда, брат! - с мольбой обращается ко мне изнуренный клопами, бессонницей, воздержанием и святостью небритый верзила ранним утром, когда наша паства неспешно спускается в трапезную. - Нет сил жить так дальше: ни баб, ни водки! Неужели тебе нравится? Я себе так ад представлял!

- Да ладно! Нормально тут! - убедительно возражаю я. - Кормежка, крыша над головой, одежда чистая, спи сколь хочешь. Куда бежать-то из этого рая? На вокзал?

- Да в розыске я, как ты не поймешь! - в исступлении стиснул парень свои сильные руки. - Меня вычислить могут каждую минуту...

- Так явись с повинной! Тебе скосят срок! - ляпнул я, не подумав.

- Дурак ты, что ли? Я думал, ты человек, а ты животное! Только жрать да спать! Да что может заменить свободу! - в порыве презрения восклицает вольнолюбец. - Ну и сиди тут, в этом болоте, - с презрением, сплюнув мне под ноги, восклицает он и выскакивает прочь. Я спускаюсь в столовую.

- Сбежал! - с искаженным от гнева лицом в трапезную вбегает через минуту хозяин. - Ну разве это люди? Скоты! Оттолкнул Наташу, гад, и бегом к воротам!

- Я тоже хочу сегодня уйти! - тихо говорю я, смущенно ковыряя краску на стене. - Мне надо паспорт восстанавливать...

Наступает зловещая тишина. Слышно, как над кастрюлей буревестником вьется муха.

- Финал мундиале хочу посмотреть... - мямлю невразумительно.

- Давай! Вон отсюда! - неожиданно воскликнул хозяин, от чего я вздрогнул, как укушенная оводом кобыла. - Это не люди, а свиньи... - пояснил он примолкшим парням, глядящим на меня с немым осуждением.

- А позавтракать можно на посошок? - нагло спрашиваю я.

- Убирайся! - обиженно повторил хозяин. - Иди в свое мундиале... Посмотри его сумку, не спер чего? - приказывает он «бугру».

Жизнь продолжается

Когда я стою на пороге этого «чистилища», гостеприимно приютившего меня на эти дни, на крыльцо выходит сытый «бугор», из бывших.

- Может, поживешь еще недельку? - спрашивает он, мелодично отрыгивая. - Мы тебя сегодня уже на разгрузку хотели с собой взять.

- Правда? - польщенный, спрашиваю я. - Спасибо, брат. Но мне пора... Меня ждут дела...

- Смори не сорвись! А если сорвешься - приходи. Примем...

Уже подходя к железнодорожному перрону, я встретил изнуренного жизнью, худого, небритого мужичка, от взгляда которого физиономист Ломбразо пришел бы в ужас, одетого, несмотря на 30-градусную жару, в потертый вельветовый пиджак на голое тело. Сделав руку козырьком, он издали, слегка заикаясь, обращается ко мне:

- Не подскажешь, брат, где тут у вас приют для алкоголиков?

- Вон за тем забором! Я только что оттуда.

- Правда? - обрадовался мужик. - Ну как там?

- Отлично! - ответил я честно. - Только бухать нельзя.

Мужик задумался, глядя в землю.

- Может, оно и к лучшему...

 

СПРАВКА «КП»

Стационарные восстановительные центры организованы благотворительной организацией «Преображение России». На сегодня действуют в 200 городах России и за рубежом. Принимают людей, находящихся в зависимости от наркотических средств, алкоголя, а также освободившихся из мест лишения свободы и участников боевых действий. Процедура приема предельно упрощена: приходишь, заполняешь анкету, моешься, переодеваешься и живешь (молишься и работаешь!). Имеется возможность совместного проживания семейных пар, а также матерей с детьми. Отправка в любой регион по выбору!

Как найти реабилитационный центр?

В Москве четыре таких центра. В области - около двадцати: в Ивантеевке, Лобне, Подольске, Загорянском, Малаховке, Тарасовке, Пушкине, Власове и т. д.

Справки по телефону: 8-800-100-10-10 (звонок бесплатный).

 

МНЕНИЕ СПЕЦИАЛИСТА

Александр Юрьевич МАГАЛИФ, старший научный сотрудник Московского института психиатрии:

- Конечно, подобные центры не панацея, но они играют важную роль в реабилитации больных. Вспомните принудительные ЛТП социализма? Эффективность «лечения» там была нулевая. Люди шли пить сразу после выхода. Ведь главная трудность лечения алкоголизма и наркомании в том, что человек, возвращаясь после лечения в прежнюю среду, не может противостоять натиску «друзей» и обстоятельств и срывается. В центрах реабилитации он окружен людьми, сознательно пришедшими изменить свою жизнь, не контактирует с устойчивыми наркоманами. Наркоман, пришедший в нашу реальность из другого, иллюзорного, мира, после нескольких лет постоянного «сидения на игле» подобен Маугли, попавшему в мегаполис. Он не знает, куда идти работать, как оформлять документы, как создавать семью. Власти нашли хороший способ помогать заблудшим вернуться в общество.

Александр МЕШКОВ, обыватель, 40 лет алкогольного стажа

 

ВЗГЛЯД С 6-го ЭТАЖА

Александр МЕШКОВ, обыватель, 40 лет алкогольного стажа:

- Я знаю многих людей, которые пили, не просыхая, много лет подряд, но в какой-то миг останавливались и стали нормальными людьми, отличными семьянинами, спортсменами, политиками, олигархами и государственными деятелями. Считаю, что наркомания и алкоголизм - это не болезнь, а дурь. Посудите сами: если алкоголика и наркомана посадить на десять лет в тюрьму, они перестают ширяться и бухать, поскольку нет наркотиков и водки. И не умирают от этого. А геморрой или рак независимо от обстоятельств будут преследовать человека и на воле, и в тюрьме, и в воде, и в воздухе! Вот что такое болезнь! А алкоголизм и наркомания - это просто еще один миф и человеческая дурь, которую выгодно объявлять болезнью, поскольку она кормит многомиллионную армию медиков и фармацевтов! Алкаши! Объединяйтесь! Хватит кормить дармоедов в белых халатах! Бросайте пить!

 

Автор ждет ваших откликов

 

Александр МЕШКОВ, Фото Сергея ШАХИДЖАНЯНА.

http://penza.kp.ru/daily/24535.3/678568/