«Не бойся!»
Спустя несколько лет папа и мама впервые взяли меня с
собой на Чёрное море, где папа должен был лечиться в санатории, а мы с мамой
отдохнуть. К этому времени я всерьёз увлекался рыбной ловлей, и здесь на море
ловил с берега и волнорезов бычков, и всё уговаривал отца взять напрокат лодку
и выйти на рыбалку в море, где местные рыбаки ловили ставриду и даже кефаль. Но
мои просьбы оставались тщетными: мама была «против» – жителям степной полосы
неведома тяга к воде, и откуда она у меня взялась – удивлялась. Отец не был
страстным рыболовом, но иногда любил посидеть с удочкой. И однажды, увидев у
местных рыбаков приличный улов – согласился выйти в море, но недалеко.
Мы приобрели снасти, наняли лодку и выплыли за буйки,
ограждающие прибрежную зону, предназначенную для отдыхающих. Погода была тихая,
лишь мелкая зыбь колыхала лодку. Рыба не клевала: рыбаки стояли дальше,
примерно в километре от берега, а мы – метрах в трёхстах. Как ни пытался я
уговорить отца приблизиться к ним – бесполезно. Кончилось тем, что, мотивируя «бесклёвьем» и приближающимся временем обеда – он велел
грести к берегу. Пришлось подчиниться. Нехотя я грёб к волнорезам, и, чем ближе
мы приближались к берегу, тем больше качало лодку: прибрежная волна начинала о
себе давать знать. Оставалось ещё метров двадцать, когда, оглянувшись на берег
через плечо, я понял: выбраться на пляж не удастся. Пока мы плавали –
разгулялась волна, что-то около одного - двух баллов. Я развернул лодку кормой
вперёд, чтобы дать возможность отцу вылезти из лодки первым и придержать её,
пока я выбираюсь. Накатом лодку благополучно выбросило на отлогий галечный
берег, мы выбрались, но волной лодку стало бить о камни. Я испугался, что днище
её пробьёт, и, размотав носовой длинный конец (трос, верёвку), оттолкнул лодку
от берега, намереваясь по воде довести её до стоянки. Конец вырывало из рук, я
несколько раз падал, но держал, упираясь ногами в галечник, утопая в нём и,
постепенно перемещаясь в сторону лодочной пристани, как вдруг услышал сквозь
шум гальки и рокот прибоя голос отца, кричащего мне: «Зажигалка! Зажигалка!» Он
забыл в лодке зажигалку, недавно купленную, красивую, никелированную, и, по тем
временам, дорогую. Я бросил конец и устремился в сторону лодки. Но, если до
этого я вёл её вдоль берега, и лодка была параллельно ему, то с момента, как я
бросил конец, её развернуло носом к берегу, а кормой в сторону моря. На высоко
поднявшейся, вздыбившейся вдруг корме, я увидел блеснувшую на солнце зажигалку.
Корма лодки стала вертикально, нависла надо мной, перенеслась через мою голову,
и лодка накрыла меня, тяжко ударив по голове. Сознания я не потерял, но в
мозгу, вместе со вспышкой от удара – мысль: «Конец!» Чувствуя, что вместе с
лодкой, накрывшей меня, уже по дну, оголившемуся откатывающейся волной, меня
тащит в сторону моря, – я открыл глаза. Меня волокло, как мячик, накрытый
ведром, я видел скользящее подо мной дно, гальку, мелькнула тоскливая мысль:
«Неужели всё!» И вдруг в мозгу Голос: «Не бойся!» В этот миг движение лодки
прекратилось, и она поползла к берегу, гонимая новой накатившейся волной. Но я
мог дышать: воздуха под перевёрнутой лодкой было достаточно и опять Голос: «Не
бойся!!» Вода схлынула, я увидел край сухой от воды гальки и в эту секунду –
свет из-под приподнявшегося борта лодки: отец пришёл на помощь. Он рывком
перевернул лодку, наполовину уже выброшенную на сухом, за линией наката,
берегу. «Цел?» – спросил он. Я только кивнул в ответ. Испуг, ещё не развившись,
тотчас угас. Отчасти, мне, уже подростку, было совестно пугать отца, тоже ещё
не успевшего осознать опасность происшедшего: это всё заняло несколько секунд.
Но удивляюсь самому себе: я был спокоен, не дрожали руки, колени, как это
бывает в таких случаях. Позднее мы узнали: в этот день пострадало несколько
человек, в том числе и рыбаков, ловивших рыбу в море, в километровой зоне...
А.П.
г.Новогрудок 1993 г.
