30.09.2009
В гостях на северном Афоне
-«…великий устроитель,
о. Дамаскин покойный. Чтут его на Валааме крепко…везде наткнешься на дела рук
его и железной воли: мосты, дороги, кресты гранитные, канавы, обложенные
камнем, водопровод…»
Иван Шмелев, «Старый
Валаам».
-«…И движок системы
Бергзунда, работавший на пиронафтовом масле, осветил кельи монастыря…»
Валентин Пикуль, «Из
тупика».
–
А я тебя помню! – огорошил меня белой ночью монах Валаамского подворья в
Сортавале. Надо же, пять лет прошло, как появился я впервые на этом заснеженном
финском берегу. Тогда бушевал февраль с буранами и морозом. И вот я снова
здесь, соскучившись по «северному Афону», вырвался в самом начале лета. Монах
по привычке черкнул адрес монастырской гостиницы, хотя прекрасно знал, что
маршрут мне известен. И зашел я сюда только за благословением на посещение
острова.
Нажимаю
кнопку домофона. И – вот он приют странников. Гостиница… Квартира-двушка в
панельной пятиэтажке, где в комнатах стоят двухъярусные кровати. Зато на
кухне ожидает чай и кое-что из еды. И еще радостно, что здесь среди скал
есть горячая вода! Отоспаться и поутру – на причал. Хоть на бревне, а на святой
остров попасть необходимо. О собственных впечатлениях можно забыть, когда люди
надавали в дорогу ворох поминальных записок. И не куда-нибудь, а именно в эту
обитель. Утром «нарисовался» попутчик. Иеродиакон Варфоломей сразу взял
новенького в оборот.
–
Хочешь попасть на остров, держись меня! Чтобы на причале был без пятнадцати
девять, – строго предупредил он. Резкий наезд поначалу мне не понравился. Видит
впервые меня и как школьника инструктирует. Позже благодарил: это для смирения
было. Да и капитан метеора «Андрей Первозванный» уперся – давай ни много ни
мало 550 рублей. Дешевле не повезу. А с отцом Варфоломеем ступил на борт
совершенно бесплатно. Взревели двигатели, отданы швартовы, и белый метеор взял
курс на тонко взметнувшуюся к небу колокольню Спасо-Преображенского собора. Из
порта Сортавалы до острова по Ладоге не больше 40 км, в ясную погоду белую
колокольню можно разглядеть с палубы. А на случай туманов и штормов
предусмотрен на звоннице монастырский маяк. Его со всех сторон видно: и от
Сортавалы, и от Приозерска, откуда тоже отправляются на Валаам суда.
Всю
дорогу я простоял на палубе. Вдыхал свежий ветер Ладоги. Сколько пережило-перевидало
это озеро-море. Монахи говорят, есть предание, что ступала здесь нога апостола
Андрея Первозванного, вгрызались в гранитные берега укрепления «линии
Маннергейма». О них и сейчас хранит память Оборонный островок Валаамского
архипелага и уцелевшие доты на метеостанции. Отфыркивая перегар дешевого
низкооктанового бензина, скользила по военному льду груженая блокадным хлебом
работяга-«полуторка». Сколько жизней спасла эта скромная машинка размером чуть
меньше нынешней «Газели»-маршрутки! Их и сегодня покоится на дне немало.
За первую зиму войны мы потеряли на «Дороге жизни» 1004 машины. Хорошо думается
под плеск воды под форштевнем метеора и мерный шум двигателей. Мы и представить
себе не можем, ЧТО творилось в те годы на Ладоге! Привычных нашему сознанию
«печек» в кабинах грузовиков не было. Панель приборов – она же стенка
бензобака. Был приказ снимать дверцу со стороны водителя. Мороз зверский, а
шансов выпрыгнуть при авианалете или провале в полынью все-таки больше.
Не знаю, может, именно с той военной поры местные относятся к своему озеру как
к живому существу. Никто не скажет «утонул», говорят «Ладога взяла». И так же,
как у нас вдоль дорог, стоят по берегу кресты и памятники. «…И от того родная
Ладога дорогой жизни названа...», всплыл в памяти обрывок советской песни. А
впереди уже монастырская бухта и ее визитная карточка – Никольский скит. Стоит
как маяк на страже острова храм Николая Чудотворца. От веку помогает Никола
Милостивый мореходам и вообще путешественникам. Метеор причалил. Ну, здравствуй,
северный Афон!
Прибытие
в обитель начинается с собеседования. В специальной келье у входа дают
заполнить анкету, а интеллигентного вида послушник, из бывших московских
юристов, пытается вызвать вас на откровенный разговор. Ничего страшного нет, он
добрый и с чувством юмора. Мало того, в анкете есть вопрос: «Как вы хотите
потрудиться в монастыре: во славу Божию или за зарплату?». Это уже дело
совести. Спецовки на складе моего размера не нашлось. Потому отец Варфоломей
дал послушание «не пыльное» – собирать щепки после заготовки дров. Территория с
футбольное поле, но обещал дать помощников. Природного газа здесь в помине нет
нигде, зато леса – море. Вот и обогреваются по старинке. Молодой послушник
проводил меня в «водопроводный» дом на житье, а сортавальский попутчик велел не
опаздывать на трапезу. Кельи трудников – в этом со странным названием
здании. Белый трехэтажный корпус. В полу можно найти истертый кирпич с датой
«1860». Была мысль один такой кирпичик болгаркой вырезать для коллекции. Да все
тот же отец Варфоломей не разрешил. Говорит, кто самовольно из обители хоть
камень уносит, того постигают скорби. Испытывать судьбу духа не хватило, на все
стал благословение просить. Назад-то еще дорога дальняя, а опыт прежний никуда
не денешь…
О
«темных монахах» нам внушали либо лжецы, либо сами темные люди. Валаамская
обитель росла и процветала, требовалось серьезное водоснабжение. И вот в XIX
веке, когда вся страна черпала водицу из колодцев и прорубей, появилась на
святом острове паровая водокачка. Был в подвале котельный цех, от паровой
машины через трансмиссию шли к станкам ременные приводы. Рядом с насосами
оборудовалась слесарная мастерская. В этом же корпусе располагалась баня и
напорные резервуары. Все продуманно и максимально рационально.
Несколько позже рядом с «водопроводным» домом выросло одноэтажное здание
электростанции.
Сначала
в кельи монахов свет подавал паровой локомобиль, затем его сменила дизельная
установка. К слову замечу, высоковольтного кабеля с «большой земли» нет на
острове и сегодня, в XXI веке. Заметив мою страсть к старой технике, один из
монахов посоветовал: «Полазай за кочегаркой, может, что и найдешь. Хотя когда
монастырь возвращали патриархии, разорили все». Он прав, мой добрый советчик,
монастырская электростанция изнутри превращена в руины. Но живы на острове еще
люди, помнящие и локомобиль, и трансмиссии, и дизельную установку.
Послушание доставалось мне разное: например, ездить на «уазике» за форелью в
монастырский рыбопитомник. Привезешь с мужиками пять мешков рыбы и разделываешь
ее на кухне. С двадцати килограммов красной икры два кило получается. Брать
себе ее на завтрак можно, но только с благословения келаря. Там икра так икра!
С нашими дорогими баночками не сравнится. И на братской трапезе ее сколько
угодно. Если, конечно, день не постный.
Работы
в обители много, тем более ожидался приезд нового патриарха Кирилла. Однако
моей свободы передвижения по острову никто не стеснял. Напротив, братия с
пониманием относилась к человеку с фотокамерой, стремящемуся облазить все
уголки. А заповедных мест на острове уйма! Рассказывали случай: отправился
послушник за ягодами, так три дня пропадал. Хотя остров – пять километров в
ширину и 12 – в длину. На берег в любом случае выберешься.
Благословение от игумена снимать что угодно и где угодно я брал устное, но
верили ему даже шкафообразные охранники во внутреннем дворе монастыря. Там, где
расположен самый главный собор с маяком-колокольней.
Мне
в этот приезд повезло. Прогуляв ужин, добрался до Всесвятского скита.
Здесь подвизается схимонах старец Серафим, духовное чадо автора книги о святом
Силуане Афонском. Друзья просили по возможности отыскать на Валааме старца,
чтобы он помолился за близких. Прибыв на остров, я поначалу отчаялся: старец в
больнице, и к нему не допускают. А тут плутал, плутал и набрел на скит.
Превозмогая волнение, стучу в дверь кельи: «Молитвами святых отец наших…».
«Аминь»,
– тихо звучит в ответ, приближаются слабые шаги. Очень слабенький старичок с
доброй улыбкой открывает дверь. Русский лик, русский взгляд. А ведь отец
Серафим француз, принявший православие. Гражданство у него и сейчас
французское. Извиняюсь за беспокойство и передаю записки. Чем отблагодарить
его? Денег он не возьмет, только обидится. Ответ подсказала дорога. Мотаясь по
острову, обнаружил красиво изогнутую прочную корягу. Из нее можно смастерить
посох. Больному старцу такая вещь пригодится. И он принял мое изделие, хотя в
душе копошились сомнения: может, такому человеку подобает посох из красного
дерева?! Собрат-трудник из Башкирии успокоил: «Подвижники ценят то,
что сделано от души. Дело не в драгоценном материале».
Несколько дней на острове держалась 30-градусная жара. Собирались даже идти
купаться на открытое озеро. А в день отъезда поднялся шторм. Резко похолодало.
Буксир «Святитель Николай» полз, переваливаясь с борта на борт до Приозерска
почти пять часов. Будто нехотя удалялась свеча-колокольня Спасо-Преображенского
собора, открытая Ладога становилась суровее, волны выше. Вот и скрылся за
горизонтом северный Афон, где, побывав один раз, каждый православный оставляет
частицу своей души.
Сергей НАЗАРОВ
http://region58.freeoda.com/index.php?option=com_content&task=view&id=1788&Itemid=5
Фото – http://triafona.orthodoxy.ru/Valaam.htm
