31  А В Г У С Т А

 

Ф Л О Р  И  Л А В Р

 

Византийцы братья Флор и Лавр в юности обучились распространенному в те времена – это было во II веке – каменотесному ремеслу. В древности все крупные сооружения: дворцы, храмы, торговые здания и городские стены – возводились из мрамора, гранита или просто серого камня. И у каменотесов всегда была работа, а стало быть, – хлеб и кров. Обучались братья каменотесному делу у искусных мастеров Прокла и Максима, которые были христианами. А ведь известно: с кем поведешься – от того и наберешься. Осваивая ремесло, братья Флор и Лавр постепенно переняли у своих наставников христианские убеждения и приняли крещение.

В Византии их вероисповедание не служило им особой помехой. Но в поисках хороших заработков братья-каменотесы переселились в Иллирию (нынешняя Хорватия в Югославии) и подрядились к здешнему правителю Ликаону строить языческий храм.

Храм строился несколько лет. Среди строителей у Флора и Лавра завелось немало сторонников, принявших христианскую веру. И когда храм был готов и Ликаон распорядился разместить в нем изваяния языческих богов, братья Флор и Лавр, поддержанные своими единомышленниками, выбросили из храма каменных идолов и поставили в нем большой мраморный крест.

По приказу правителя стражники арестовали дерзких каменотесов и подвергли их жестокой пытке. За братьев вступился влиятельный местный жрец Мамертин. Незадолго до того его малолетнему сыну, который наблюдал за работой каменотесов, попал в глаз осколок гранита, и братья искусно извлекли осколок и сохранили мальчику зрение. Благодарный отец, увлекая за собою большую толпу протестующих христиан, отправился к правителю, рассчитывая на его милосердие. Но Ликаон послал против бунтовщиков отряд воинов. Они схватили Мамертина и еще триста рабочих-христиан. Суд приговорил жреца и его сообщников к сожжению на площади. А братьев Флора и Лавра живыми бросили в пустой колодец и засыпали землей.

Иллирийские христиане много лет почитали место казни братьев-каменотесов. Потом их мощи были извлечены из прежнего колодца и перенесены в Константинополь.

В 1200 году в Константинополе побывал новгородский паломник Антоний, будущий архиепископ. Он и принес в Новгород историю святых мучеников Флора и Лавра, и она постепенно распространилась по всей Русской земле. Трудно произносимое имя Флор преобразовалось во Фрола, а народной молвой братья-каменотесы были назначены покровителями... лошадей. И в крестьянском календаре день памяти Флора и Лавра стал «лошадиным праздником». Так и поговорка гласила: «Фрол и Лавер до рабочей лошади добер».

Крестьянин уважительно и бережно относился к лошади, как к единственному и верному своему помощнику, от здоровья и силы которой зависело его благополучие. «Лошадь человеку – крылья», – говорили в народе. В день памяти святых мучеников Фрола и Лавра на лошадях не работали. С утра их пригоняли к церкви и крестили святой водой, а потом кони весь день «отдыхали». В этот день их старались подкормить каким-нибудь лакомством.

Для табунщиков же и конных пастухов устраивали мирское угощение, пекли им пироги, потчевали молодым пивом.

День Фрола и Лавра был также одним из многочисленных в году дней «помочи» – селяне старались помочь управиться с осенними хозяйственными делами вдовам, одиноким старикам и священнику, а в награду получали угощение – либо «от мира», за бедных и малоимущих, либо от хозяина и хозяйки.

В некоторых северных российских губерниях уже с Фрола и Лавра начинались вечерние бабьи «засидки» – крестьянки собирались артелями к какой-либо вдове, в просторную избу, с руко­делием, прядевом и вязаньем.

«Фролов день» считался концом основных полевых работ. К Фролову дню старались управиться с озимым севом, и этот день назывался «досевками». Нерадивых предупреждали: «Коли до Фрола не отсеешься – «фролы» (флоры, т. е. цветочки, куколь) и родятся». Или: «Кто на Флора сеет, у того флорки и будут». И день окончания сева озимых было принято отмечать праздничным гуляньем.