27  С Е Н Т Я Б Р Я

 

В О З Д В И Ж Е Н И Е

 

День строгого поста.

На утренней службе в церквах поют: «Величай, душа моя, Пречистый Крест Господень». После величания из алтаря выносят крест, и все молящиеся опускаются на колени перед ним. А в соборных и приходских храмах совершается чин воздвижения креста...

В этот момент священник произносит проповедь. Я приведу часть проповеди, произнесенной в день Воздвижения покойным патриархом Пименом: «Крест дается церковью каждому христианину еще в его младенчестве, когда он принимает святое крещение. Крест сопутствует всей жизни христианина. И, наконец, крест осеняет последний удел человеческий – могильный холм... Будем молиться Господу, чтобы он осенил нас и наш христианский путь своим животворящим крестом и даровал нам силы для несения нашего креста».

Праздник Воздвижения установлен как «воспоминание обретения святого Креста» матерью византийского императора Константина Еленой в 326 году. В восьмидесятилетнем возрасте Елена совершила путешествие в Палестину и там, в Иерусалиме разыскала крест, на котором был распят Иисус Христос.

Крест хорошо сохранился, ибо сделан был из «нетлеющего» дерева. В апокрифической «Беседе Иерусалимской» сообщается об особом почитании древними палестинцами растущих в Ливане кипариса, кедра и ели, которая называется также певгой. «Беседа» Утверждает, что крест для распятия Христа изготовил из трех брусьев: елового, кедрового и кипарисового плотник Валсамон. Древесина этих деревьев, говорят, хранится бесконечно долго. Так сохранился и крест Христа.

Предание гласит, что, найдя крест Господень и очистив его от праха, Елена приказала «воздвигнуть крест на возвышенном месте», чтобы его хорошо видели толпы паломников, собиравшиеся на Голгофе, где был распят Иисус Христос. В ознаменование этого события и был учрежден праздник Воздвижения.

Воздвижение Честного и Животворящего Креста Господня, как официально называется этот праздник,– чисто церковное торжество. Главный праздничный обряд совершается в церкви. С возвращением из храма у верующих продолжается обычный хлопотный день, наполненный напряженным трудом. Осень – пора множества совпадающих дел, связанных с подготовкой к зиме. Крестьяне всегда дорожили в эту пору каждым часом. С Воздвижения замечалось быстрое наступление холодов. Поэтому праздник Воздвижения, так же как и другие христианские праздники, издавна сплетался с хозяйственными заботами крестьянина и служил этим заботам. На это указывали распространенные поговорки:

Воздвижение лето замыкает, ключи сизая галочка с собою за море уносит.

На Воздвижение зипун с шубой сдвинулся.

Воздвиженские зазимки еще не беда.

На Воздвижение – последняя копна с поля.

На Воздвижение чей, чей праздник, а у капусты поболе всех.

На Воздвижение у доброго молодца – капуста у крыльца.

Смекай, баба, про капусту – Воздвижение пришло.

Воздвижение по всей Руси считалось «капустным днем».

В Поволжье тем, кто к этому времени не успевал срубить капусту на грядках, а ею всегда занималась почти половина огорода, односельчане устраивали трехдневные «помочи». Воздвижение как бы обостряло и осеняло чувство добрососедского соучастия и сердечности, объединяло крестьян к подвижничеству ради благополучия ближнего. Ни солдатка, ни многодетная вдова, ни бобыль – не оставались наедине со своей нуждой. В общинной православной русской деревне было в году немало «святых» дней «мирской помочи». Жили люди вроде бы разрозненно, каждый трудился на своей обособленной «полоске» на своем гумне, за плетнем своего двора. Но не было в русской крестьянской общине равнодушных к нужде или беде соседа-селянина. «Мир» в каждой деревне был живым, единым организмом, чутко отзывавшимся на боль любой своей частицы. «Миром» судили провинившихся, «миром» помогали бедствующим, «миром» оплакивали горе односельчанина, «миром» играли свадьбы и веселились. И во всей этой жизни, во всех ее коллизиях крепким и авторитетным духовным и нравственным наставляющим центром стояла церковь.

Социалистическая коллективизация, которую грубой силой провела в российской деревне большевистская партия во имя построения земного коммунистического рая, «обобществив» материальную, нравственную и духовную собственность крестьянина, фактически разъединила сельских тружеников, разобщила их, ожесточила, лишила права на истинно человеческое горе и радости. Отняла землю, лишила плодов крестьянского труда, разрушила духовные и нравственные корни сельской общины. И умертвила все, что было в ней животворного. Нет теперь «помочи» в российской деревне, нет и былых шумных и веселых трудовых «праздников», вроде Воздвиженской «капустной недели». За три дня до Воздвижения капуста убиралась со всех огородов. И с этого времени объединившиеся в «помочи» крестьянки уже не расходились до полной «приборки» капусты.

С Воздвижения начиналась рубка и соление капусты. Она была, до того как распространился картофель, вторым, после хлеба, продуктом питания в каждой крестьянской семье. И это обстоятельство тоже отразилось в народных поговорках:

Хлеб да капуста лихого не попустят.

Не казни Бог ничем, как капуста ни с чем.

Капуста – ни густо, ни пусто.

Капуста лучше пуста: хоть в брюхе не порожне.

В бедных семьях к весне нередко из всех припасов оставались хлеб («поскребки») да квашеная капуста («одонья»). На пустых щах и держались до первой зелени и до «новин». Поэтому в каждой семье старались запастись капустой «вдоволь» да «впрок».

Капусту крестьянки рубили артелями, поочередно: нынче в одном дворе, завтра – в другом... Работа затягивалась почти на две недели, до дня Сергия Радонежского. К «Сергию» и спешили управиться. Весело стучали в корытах тяпки: этакие стальные лопаточки, полукруглые, «месяцем», с загнутыми колечком концами, чтобы не повредить боков у дубовых корыт. А рядом крутилась ребятня со всех окрестных дворов, лакомилась, похрустывая сочными и сладкими кочерыжками.

Дни в эту пору выпадали обычно тихие, солнечные. Летели длинные нити паутины – знамения «бабьего лета». Крестьяне присматривались к природным «порядкам» – предвестникам будущей погоды. Если перелетные гуси часто садились на землю, если еще не спешили с отлетом скворцы – стало быть, ожидалась вся осень сухой и теплой. Но эти же приметы предвещали раннюю и морозную зиму.

А вечером девушки и парни, стряхнув усталость долгого трудового дня, сходились к любезной и радушной вдовушке или солдатке, одинокой владелице просторной горницы, на «капустные посиделки», которые тоже продолжались две недели. Юные гости, как и дети, угощались кочерыжками, «кочнами», как мы на­зывали, и первым капустным пирогом. Весело заливалась гармошка. Пели, плясали, перебрасывались шутками. И втихомолку начинали, как говорили у нас под Камышином, «марьяжить», т. е. уединяться парами на часок-другой. Приближался Покров, пора свадеб. И любовь настойчиво стучалась в молодые сердца. Жизнь шла своим, исстари размеренным чередом.