26  И Ю Н Я

 

А К У Л И Н А   Г Р Е Ч И Ш Н И Ц А

 

 «Щи да каша – пища наша» – была самая расхожая крестьянская поговорка.

В этот день по всей православной России, в селах и деревеньках, варили «мирскую кашу» – Для нищих и странников. И если выдавался солнечный день, выставляли столы на улицу, и соседи хвалились друг перед другом – у кого каша вкуснее. А она повсюду была вкусна, обильно политая постным маслом.

День памяти святой Акулины прежде отмечали 13 июня. К этому времени у крестьян кончались запасы прошлого урожая. И «мирская Акулинина каша» варилась из последней, прибережен­ной к этому дню крупы.

О какой же каше тут идет речь? Каш на крестьянском столе, особенно в зимнее время, бывало много всяких: полбенная, ячная, ржаная, пшенная. Но святую мученицу Акулину славили только гречневой кашей – «главной» из крестьянских каш.

«Гречневая каша – матушка наша, а хлебец ржаной – отец наш родной», – уважительно говорили крестьяне. Своеобразный вкус и питательность гречихи ставили ее вне конкуренции, она была несравненна. Поэтому и говорили еще: «Горе наше – гречневая каша: есть не хочется, а покинуть жаль». Зачастую греча оставалась единственной крупой в крестьянском закроме.

Гречневая каша близко связана с днем мученицы Акилины. Крестьянам широко была известна ее трагическая судьба. Жила она в финикийском городе Библе во времена императора Диоклетиана. Двенадцати лет от роду стала христианкой и страстной' проповедницей Христова учения. В 293 году один из слуг наместника Волусиана донес на юную проповедницу. Ее схватили и доставили к наместнику. Тот потребовал, чтобы Акилина отреклась от своего преступного заблуждения. Но девушка проявила твердость. Тогда палачи обнажили ее и принялись стегать непокорную плетьми. Мучитель, издеваясь, спрашивал: «Где же твой Бог? Пусть придет и отнимет тебя из моих рук!» А она, превозмогая мучительную боль, отвечала: «Господь невидимо со мною, и чем больше я страдаю, тем больше он дает мне сил и терпения». Разъяренные палачи просверлили голову девушке раскаленными прутьями. И когда она потеряла сознание, ей отсекли изувеченную голову мечом. Окровавленное ее тело выбросили за городом на съедение диким зверям. Однако христиане ночью тайком похоронили тело юной мученицы. Позже ее останки были перенесены в Константинополь и положены в основание храма, воздвигнутого в честь ее.

День памяти святой Акилины, или Акулины, как нарекли ее русские крестьянки на свой лад, приходился ко времени посева гречихи. Нежные ее всходы не выносят даже легких заморозков, а в Нечерноземной зоне утренние заморозки кончаются лишь в середине июня. Но к этому времени уходят уже сроки сева культур. И с посевом гречихи приходилось спешить. Крестьяне, учитывая многолетний опыт, говорили: «Сей гречиху возле Акулины!» А еще точнее: «Гречку сей либо за неделю до Акулины, либо неделю после». Однако непосредственно в день памяти святой Акулины сеять не рекомендовалось: «На Акулину не работай, чтобы греча родилась». И после всходов гречихи все еще опасались: не убьет ли их запоздалый нечаянный утренник. Пока росла она, все беспокоился хлебопашец. Не зря же говорилось: «Холь гречиху до посева, да сохни до покоса». По состоянию посевов гречихи судили даже о возможных бедствиях: «Ранний цвет гречихи – к голоду».

И даже если зацветала вовремя, опасения не проходили: «Не верь гречихе в цвету, а верь в закроме».

Созревает гречиха неравномерно, но и тут надо вовремя начать жатву. Не зря молвилось: «Осударыня гречиха стоит боярыней, а хватит мороз – веди на калечий двор». Калечим двором называли живодерню. Стало быть, перестоявшая, примороженная гречиха никуда не годилась, разве только на подстилку на живодерне.

Капризная и хлопотная была культура, но все же крестьянин выращивал гречиху, не жалея ни труда ни забот. Отзывчивая на удобрения, особенно на золу, гречиха не требует особого ухода. А с сорняком легко справляется сама – заглушает любые сорные травы. У нее самый короткий срок созревания – 65 – 67 дней. И посевы ее простирались прежде до высоких широт России – гречиху возделывали даже в Архангельской губернии и верховьях Печоры. И там, где широко занимались пчеловодством, она хорошо родилась почти каждый год. Во многих местах урожай в 20-25 четвертей с десятины был обычным. Четверть – старая русская мера сыпучих продуктов – равнялась почти 210 литрам. В переводе на современные меры веса это составляло" 30-35 центнеров.

В конце прошлого века гречиху возделывали в пятидесяти губерниях России, и ее посевы занимали 3 миллиона десятин. Она давала пятую часть урожая зерновых (после ржи, овса, пше­ницы и ячменя). Гречиха же составляла заметную часть и российского зернового экспорта. В 1883-1888 годах, например, только в Германию и Голландию было вывезено почти 2 миллиона пудов гречневого зерна.

За рубежом гречиху называли «русским хлебом». Да и сами россияне ее считали «землячкой» – гречиха появилась на русских пашнях в незапамятные времена. И все же она была «нерусского» происхождения. О гречихе ходило много легенд и сказаний. Одно из них утверждало, что гречиха произошла «от взятой в полон злым татарином царской дочери Крупенички. Сделал ее татарин своей женой, и пошли от них дети мелкие-мелкие, мельчали, пока не превратились в коричневые угловатые зерна. Старая старуха, проходившая через Золотую Орду, захватила с собою невиданное зерно и принесла на Русь и схоронила его в земле русской, на широком поле. И учало то зерно в рост иттить, и из одного зернышка выросло семьдесят семь зерен. Повеяли ветры со всех сторон и разнесли те зерна на семьдесят семь(любопытное совпадение: Библия тоже содержит 77 книг) полей. С той поры на святой Руси и расплодилась гречиха».

Действительно, гречиху лет шестьсот тому назад завезли на Русь из Средней Азии, а туда она попала из Китая. На Украине и в Поволжье ее и по сей день называют «татаркой».

И в начале Советской власти, даже в первые годы колхозного строя, гречиха считалась у нас одной из ведущих крупяных куль­тур. Еще в 1930 году ею было засеяно 3,2 миллиона гектаров. В сочетании с пасекой гречневое поле в любом хозяйстве приносило высокие доходы. Но уже в 1938 году посевы гречихи сократились в нашей стране более чем на треть, а урожайность снизилась вдвое. В 1940 году по всей стране собрали только 6,4 центнера с гектара. А в послевоенные годы повсюду запустили пчеловодство, и гречиха попала в разряд «изгоев».

Погубил гречиху колхозно-совхозный строй. Всякий раз, когда власти требовали сводку об окончании постоянно подгоняемых сроков весеннего сева, гречиха, как самая поздняя культура, «портила» показатель. А поскольку в большинстве колхозов перестали заниматься и хлопотным пчеловодством, гречиха стала «портить» показатель и средней урожайности зерна. И с 1960 года в хозяйствах не стали показывать площадь, отведенную под посевы гречихи. Ее перевели в графу «прочих», где она и зачахла окончательно.

И вот уже, который год гречневая крупа – самый острый и хронический дефицит в наших продовольственных магазинах. Продают ее теперь в виде пайка, по норме один килограмм на месяц – лишь детям и старикам, больным диабетом.

Ну, как тут не обратиться с молитвой к святой мученице Акулине-гречишнице: «Помоги нам, матушка, возродить на земле нашей бесценную, медоносную и лечебную гречиху, прояви свою милость, чтобы на столах наших опять появились незабвенные крестьянские щи да каша. А каша, конечно же, – гречневая...» И может быть, опять вернулась бы в наши села и деревеньки старая добрая традиция – варить в день памяти мученицы Акулины «мирскую кашу» и привечать ею странников, кои всегда водились и не переведутся на Русской земле.