10  С Е Н Т Я Б Р Я

 

С А В В А   П С К О В С К И Й

 

В дни памяти святого Саввы Псковского российские крестьяне справляли две заботы.

Повсюду завершалась жатва хлебов. С полей спешили свезти в ригу снопы из «крестцов» и «бабок», а на освободившихся полях начинали вспашку зяби под яровые посевы. И в ригах, и возле – на окраине гумна – вырастали скирды. В эти дни на гумнах царило веселое оживление, тут работали всей семьей – и стар, и млад. В связи с этим псковский отшельник и получил прозвище Саввы-скирдника.

Савва Псковский был интересной личностью в русском христианстве. В отроческие годы он побывал в Византии и в Афонском монастыре принял постриг. Вернувшись, поселился неподалеку от Пскова, в Богородичной обители. Но близость большого города, его влияние на монастырские порядки и образ жизни монахов не понравились Савве, и он перебрался в более уединенное место, на речку Толву, в обитель преподобного Ефросина. Однако и здесь тяготился Савва людьми и чужими порядками. И через некоторое время он удалился в совершенно безлюдную Крыпецкую пустынь, за 15 верст от Толвы, и поселился в одиночестве, в непроходимом лесу на берегу небольшого озера. Хлебом его снабжали крестьяне из ближайших селений, а остальные продукты питания он добывал своим трудом на крохотном огороде возле кельи, да собирая в лесу грибы, орехи, ягоды и мед.

Спустя несколько лет уединенную келью Саввы обнаружили странники, также искавшие спасения в отшельнической жизни. Савва охотно привечал ревнителей уединения. Со временем лесные поселенцы возвели небольшую церковь во имя апостола Иоанна Богослова и упросили Савву учредить обитель и стать в ней игуменом. Однако от игуменства Савва отказался, но остался фактическим распорядителем и наставником новообразованной обители.

Радение Саввы и его сподвижников высоко оценил псковский князь Ярослав Оболенский. Он часто посещал Саввину обитель и даже построил ведущий к ней через болота мост длиною почти полторы тысячи саженей (около трех километров). В те времена это был самый длинный мост на Русской земле.

В своей обители Савва Крыпецкий, как его стали называть, устроил своеобразную коммуну. Среди братии царило полное равенство, все считалось общим. В окрестностях обители было расчищено и возделано несколько полян, на них неутомимые сподвижники Саввы выращивали рожь, ячмень, полбу, горох, овощи и коноплю, из которой добывали масло, и полностью обеспечивали себя продуктами питания, а холстами на одежду их снабжали окрестные сельские ткачихи.

Своим примером и строгостью установленных им порядков Савва требовал от каждого инока скромности, бескорыстия, готовности в любую минуту прийти на помощь ближнему. Савва никому в обители ничего не позволял называть своим. Установленные Саввой порядки и правила общежития сохранялись в коммуне-обители еще много лет после его кончины в 1495 году.

Поминая на молебнах в церкви преподобного Савву Псковского, крестьяне помнили и особенно ценили его хозяйственное радение, опыт существования в дремучем лесу, умение трудом и смекалкой извлечь необходимый жизненный достаток из окружающей природной среды. С именем Саввы связывали особо возделывание конопли. «На Савву конопель убирают», – поучали старики своих детей. Конопля созревала именно к этому времени.

Вообще конопля занимала важное место в экономике каждого крестьянского двора, а в общей сложности – и всей России. На задах крестьянских усадеб, между оградой и гумном, непременно возделывали конопляник. Посевы конопли занимали обширные площади в Орловской, Черниговской, Курской губерниях, на Средней и Верхней Волге. В конце XIX века посевы конопли в России размещались на площади 765 тысяч десятин. Это была универсальная и весьма плодоносная культура. Одна десятина конопли давала 80 пудов масла и около 20 пудов волокна. О неприхотливости и урожайности конопли крестьяне одобрительно говорили: «Кину с блошку, вырастет с лукошку». Семена конопли содержат до 33 процентов жира, и в прежние времена употреблялись крестьянами в пищу и на освещение. Жом после извлечения масла использовали на корм скоту. Из конопляного же волокна (поскони) изготовляли веревки и грубый холст. «Посконная рубаха – не нагота»,– хвалили крестьянки. Во всей Европе славился сноповязальный шпагат из русской конопли, не уступавший манильскому.

Еще в начале XX века Россия вырабатывала 150 тысяч тонн пеньки (грубого волокна) – вдвое больше, чем Северо-Американские Соединенные Штаты, и столько же, сколько Германия и Франция, вместе взятые. Это составляло треть мирового производства пеньки, находившей большой сбыт на мировом рынке. Ведь из пеньки вырабатывали парусину, в которой повсюду была большая нужда.

Эти достоинства конопли, ныне не только бросовой, но даже вредоносной (наркотической) культуры, высоко ценили крестьяне России. И конечно, не обойтись было при возделывании конопляников без святого покровителя, знавшего толк в конопле. Святой Савва Крыпецкий считался самым подходящим в этом деле.