9         А П Р Е Л Я

 

М А Т Р Ё Н А   Н А С Т О В И Ц А

 

В дореволюционном календаре, отстававшем на 13 дней от европейского, 27 марта считали днем последнего снежного наста. После уже и в Подмосковье, и на Верхней Волге рушился санный путь.

В этот же день наблюдался и первый прилет пигалиц, настовиц, как называли в народе чибиса. Прилетала и овсянка и принималась настойчиво твердить мужику: «Покинь сани, возьми воз».

Крестьянки в последний раз. использовали благодатное назначение снежного наста: спешили холсты «онастить». Расстилали по чистому насту сотканные за последние недели льняные холсты для отбеливания. Уже после Крещения облюбовывали для этого особую, защищенную от ветра, на солнечной стороне, площадку с крепким настом, которую называли «настищем», или «стлищем». Нерасторопные хозяйки, не успевшие к этому времени наткать полотен, тужили: «Чужие холсты настятся, а наших и в суровье не бывало». Суровьем называли напряденную льняную нить, смотанную в клубок. Промедление в этих заботах влекло потерю «прибытка» незадачливой ткачихой, который она могла бы выручить на весенних торгах, загодя наготовив холстов.

Своевременное и старательное отбеливание холстов на последнем насте было в эти дни основной заботой сельских ткачих. Проворных мастериц тканого дела нахваливали во всех поколениях: «Пряла и ткала — весь дом одевала». Ткацкий стан для иных был главным орудием труда, после серпа и мотыги. Иногда ткачиха сама и налаживала сломавшийся стан: «Все богородицы ткачи, а наполовину и плотники», — говорили о мастерицах на все руки. Конечно, без Божьей молитвы и помощи святой Матрены никакое дело у ткачих не ладилось. «Баба ткет, а Бог ей рубашку дает». И в этих заботах каждодневно поминалась Матрена-настовица, Матрена Солунская, христианская проповедница, уморенная голодом после жестоких истязаний в III веке... В этот день крестьянки ставили в церкви свечу перед строгим образом, осуждающим нерадивых хозяек. Но ей охотнее всего поверяли свои нужды трудолюбивые селянки — ведь и Матрена была такой же простой, как и они, работницей.

Она была рабыней иудейки Павтилы, жены одного из солунских военачальников. Будучи христианкой, она попала в плен и оказалась в рабстве. Хозяйка грубо принуждала Матрену к отступничеству и обращению в иудейство, но юная рабыня еще тверже веровала в Христа и тайно от злобной госпожи ходила в церковь. Однажды разгневанная хозяйка набросилась на Матрену: «Почему ты ходишь в церковь, а не в нашу синагогу?» Рабыня смело ответила: «Потому что в христианской церкви присутствует Бог, а от синагоги иудейской он отступил». Павтила в ярости избила Матрену и заперла ее в темной каморке. И так она избивала, непокорную рабыню несколько дней и не давала ей ни воды, ни пищи. Но всякий раз, когда Павтила входила в каморку, она заставала Матрену за молитвой. Это приводило хозяйку в еще большую ярость. В конце концов, она забила до смерти свою рабыню-христианку. Потом тело погибшей мученицы по велению Павтилы сбросили с городской стены. Христиане подобрали его и с честью предали погребению. Впоследствии солунский епископ Александр построил церковь имени святой мученицы Матрены. А с принятием христианства ее подвиг стал известен и на Руси.

Славянки, православные христианки, издревле занимавшиеся ткачеством, избрали святую Матрену покровительницей самого строгого и ответственного процесса в своем деле — отбеливания новотканых холстов и льняной пряжи. Этот процесс дал название и изделиям, изготовленным из отбеленного холста. Говорили: «У нас белево на стлище» или «Холсты постланы на белево». Бельем стали называть не только нательную, ночную одежду, но и постельные принадлежности.

Невестино белье считалось самой ценной частью приданого. О неряшливой неопрятной невесте судачили: «Сундук с бельем, да невеста с бельмом (или горбом)».

Белокипенная одежда, постель, занавески считались, да и поныне считаются, признаком особой опрятности хозяйки, ее взыскательного вкуса. И осененные благодатью святой Матрены-настовицы, русские крестьянки горделиво щеголяли в белопенных сорочках и спали на снеговых простынях, не имея понятия ни о какой «химии» и не зная головоломных забот наших современниц.