Что же касается
самих славян, то, как раз к этому времени заканчивается их «великая миграция»
и на местах окончательного (нынешнего) расселения начинают образовываться
славянские государства – Великая Моравия, Польша, Болгария, Сербия, Хорватия и Киевская
Русь, принявшие в качестве духовного стержня восточную ветвь христианства,
несмотря на постоянное военное давление последователей Карла Великого.
Ростислав посылает в
Константинополь к императору Михаилу с просьбой о славянских учителях, и в Моравии являются
знаменитые братья – Кирилл и Мефодий, доканчивают
здесь перевод священных и богослужебных книг и распространяют славянское
богослужение в Моравии и Паннонии. Призыв Кирилла и Мефодия, полагаемый в 862 году, совпадает со временем
основания Русского государства, которому по преимуществу суждено было
воспользоваться делом святых братьев».
Пристальнее
вглядимся в личность самого Кирилла, повествуя о котором, даже "Полный
православный богословский энциклопедический словарь" вначале почтительно
приписывает: «философ».
Братья были уроженцами греческого порта
Фессалоники (ныне Салоники), известного под
названием Солунь. Здесь кончалась Византия, и
начинались необъятные земли славян – наших предков. Жители Солуни
хорошо знали язык македонских славян, поскольку в самом городе и, особенно, в
его окрестностях проживало многочисленное славянское население.
Отец мальчиков был греческим
военачальником, а мать – славянкой, поэтому Мефодий и
Константин хорошо знали язык, хотя по национальной принадлежности они скорее были греками. Не случайно, император Михаил в напутственном слове сказал: "Вы оба солуняне, а все солуняне хорошо говорят
по-славянски".
Старший из братьев, Мефодий,
по-видимому, не был лишен организаторских способностей и имел навыки
административной деятельности: в течение
ряда лет он был правителем какой-то славянской области в Византии, возможно на юго-востоке, в Македонии, но
ушел с должности в монастырь Олимп (Малая Азия). Младший брат,
Константин, с детства обнаруживал необычайные дарования. Еще в 15 лет
Константин читал Григория Богослова, одного из глубокомысленнейших
отцов Церкви. Слух о способностях юноши
достиг Константинополя, и император Михаил III взял его ко двору в товарищи по учению к своему сыну. Он
учился под руководством знаменитого Фотия, будущего
патриарха, и изучил античную литературу
и науку. В "Житии" Константина сказано так: "Когда же пришел в Царьград, отдали его учителям, чтобы
учился. И в три месяца овладел всей
грамматикой и за иные взялся науки, научился же и Гомеру, и геометрии, и у Фотия
диалектике, и всем философским учениям, а сверх того и риторике, и арифметике, и астрономии, и музыке, и
всем прочим эллинским учениям".
Константин, имевший доступ ко двору императрицы Феодоры, после отказа от
выгодной женитьбы, принял сан священника и стал хартофилаксом (библиотекарем) при патриаршей библиотеке, а
после тайного ухода в монастырь, стал преподавать эллинскую и христианскую философию в Магнаврской
академии – Константинопольской высшей школе (отсюда прозвище Кирилл-"философ"). Вместе с Фотием он упорно занимался филологией.
В чем же заключается
просветительская деятельность святых братьев?!
Когда к
византийскому императору прибыло посольство от хазарского каганата с просьбой
прислать мусульманам ученых для знакомства с христианством, император и
патриарх единодушно выбрали Константина. Император поручал ему самые важные и
ответственные миссии. История церкви отмечает победу Константина в диспутах с
патриархом Иоанном, приверженцем иконоборчества, вокруг которого более века кипели
церковные страсти. Еще большую известность ему принесла победа над исламскими
учеными в Багдаде в 851 году. Иными словами, к моменту начала своей главной миссии в
жизни – просвещения славян – Константин известен уже не только всему
христианскому миру, он был одним из образованнейших людей своего времени.
Конечно, кому, как не ему и его брату, императором должна была быть
доверена в 863 году знаменитая миссия в Моравию. Вместе с братом Мефодием
несколько лет он провел в монастыре Олимп, а затем братья отправились с новой миссией
к хазарам.
В принципе эта
миссия, как и ее итоги, достаточно хорошо известна. Но была ли она первой
«славянской экспедицией» Константина и Мефодия? Сами того не желая,
описавшие ее паннонские летописцы-«патриоты» в
тенденциозном Житии святых братьев Кирилла и Мефодия
поведали подтвержденное другими источниками событие, которое особенно два последних столетия не дает
покоя российским историкам и их зарубежным коллегам.
(Далее…)
