Рассказ
бывшего протестанта
В марте 2011 года бывший протестантский пастор,
перешедший в Православие вместе со своей общиной, был рукоположен во священники.
Как отец Игорь шел к вере, почему оставил протестантизм?
Об этом его рассказ.
Мой путь к вере
был непростым. Одно время я увлекался экстрасенсорикой,
делом откровенно душепогибельным. Моя бабушка,
по-видимому, общалась с нечистыми духами и передала это и мне как внуку
(распространенная практика у экстрасенсов, связь бабушка – внук). В последних
классах школы я активно практиковал различные методы экстрасенсорики.
После я выучился на курсах экстрасенсов и получил диплом, который мне дал
возможность начать практику. В нашем городе у меня был свой кабинет, где я
принимал людей. Все закончилось после того, как я встретился с протестантским
пастором, и он объяснил мне: чтобы быть христианином, нужно принять Иисуса
Христа как своего Господина и отречься от всего оккультного. Он показал мне в
Библии несколько цитат, которые ясно мне показали, что оккультизм не может быть
от Бога. Что любая экстрасенсорика – это проявление
бесовских сил. Вслед за тем пастором я произнес молитву принятия Христа и
отречения от сатаны.
После этого
все мои экстрасенсорные способности исчезли, я даже потом, признаться, пробовал
что-то делать, но никакого эффекта не было. Совершенно ясно, что любой
оккультизм – это шаг в сторону сатаны. Те исцеления и чудеса, которые делают
экстрасенсы, являются, по сути, заменой болезни на проклятие. Уже, будучи
протестантским проповедником, я изучал опыт и практику лечения своих знакомых и
незнакомых экстрасенсов. Было очень ясно видно, что человек, придя с проблемой
сердца, уходил исцеленным, но начинал страшно ревновать свою жену, да так, что
через год-два брак разваливался. Или начинал страшно пить, или ударялся в блуд.
Те женщины, которые обращались с проблемами здоровья, будучи беременными, почти
всегда пожинали плоды магии – болезни детей с самых первых дней.
К сожалению,
оккультизм в нашей стране старается нацепить религиозную маску. Все действия
делаются в присутствии икон, человека просят креститься, используются молитву
«Отче наш» и другие. Но это только маска и ложь. Даже само слово «заговор»
означает «договор», нам же известно, что ни Христос, ни святые апостолы никогда
не договаривались с бесами, а изгоняли их.
Дорога же к
православному храму началась, как мне думается, с вопроса, что вообще такое
Церковь. Если люди собрались (5 или 500) и изучают Библию и молятся Богу – это
Церковь? Мнение, что любой верующий во Христа является частью Церкви, вызывало
у меня сомнения. Когда же я прочитал и исследовал православный взгляд на
Церковь, то все вопросы у меня исчезли. Апостольская преемственность
Православной Церкви – это тот довод, который был определяющим в моем решении
перейти в Православие. Преемственность показывает, где есть Корабль спасения, а
где нет.
В тот момент
у меня еще были вопросы к практике и богословию Православной Церкви, но я
понял, что, посвятив почти 20 лет протестантской проповеди о Христе, я сам
оказался не на Корабле спасения... Неважно при этом, какие проблемы сейчас есть
в Православии, – самое главное – это Церковь. Я осознал, чего был лишен:
Причастия Святых Христовых Тела и Крови, других таинств Церкви. Еще задолго до
перехода в Православие, мы в нашей общине начали изучать тему «греховные
страсти», так как в протестантизме нет таких понятий. Мы решили ближе
познакомиться с этим православным учением и, конечно, были удивлены и восхищены
его глубиной. Мы каялись в грехах, плакали. После того как у меня самого созрело
решение перейти в Православие, я предоставил всем свободу выбора. В Православие
перешли и наша община, и многие наши друзья и сотрудники в разных городах, но
это всегда было их решение. Не мое.
Сходство
священника и пастора – в их руководящей деятельности. Они решают финансовые и
административные вопросы, причем схожими методами. Общая и ответственность за
людей, за местность, в которой расположен храм. Но есть и существенные
различия. Во-первых, у священника есть сила решения проблем, – это Святые таинства.
Исповедь есть и у протестантов в той или иной мере, но у него нет силы в
разрешительной молитве. У меня возникло ощущение, что протестантский пастор
пытается решить те же проблемы, что и священник на приходе, но он это делает
«голыми руками», не имея реальных инструментов для решения людских проблем.
Священник же облечен благодатью священнодействия.
Если
священник – это ходатай за народ, то пастор – это голос Божий для своих
прихожан, их духовный руководитель. Пастор гораздо больше властвует и управляет
людьми, чем священник, отсюда и постоянные проблемы в протестантизме, связанные
с тоталитаризмом и авторитаризмом духовного руководства. Священник же всем
своим служением, словами Богослужения, даже облачением словно говорит: главный
здесь Христос, я лишь грешный человек, незаслуженно удостоенный благодати
предстоять пред Богом. Пастор же, наоборот, утверждает: если я помазан Богом
как пастор, значит, и мои слова и действия уже имеют как минимум духовный
смысл, а как максимум – продиктованы Богом. Кстати, недаром один умный человек
сказал, что протестанты, отвергнув Папу Римского, сотворили в каждом приходе
своего Папу.
Что я ценю в
протестантах? Их искреннюю веру, жертвенность в служении Богу, глубокое желание
угодить Богу. Чему можно поучиться у них? Никогда не стесняться того, что ты
христианин. Например, почти любой протестант, где бы он ни был, в кафе или на
банкете, не постесняется помолиться перед едой. К сожалению, я вижу очень мало
православных христиан, которые хотя бы крестятся перед едой в общественных
местах. Скорее всего, это – временное явление в нашей Церкви, но все же...
Подготовил В.
НИКОЛАЕВ.
