Следующий затем диалог пастухов воплощает мотив ожидания удивительного праздника на человеческом уровне. Партия первого пастуха посвящена «Сидящему в вышних пределах Востока!». Восторженное славословие Иеговы воссоздается через цепочку сравнений: «как агнец в долине, как легкий олень...». Второй пастух, начинающий славословие более осторожно, с нейтрально-спокойного мотива «приятно» – по поводу отдыха и встречи с близкими, затем наращивает энергию восторга, которого «словами нельзя изъяснить». И вот праздник наступает. Автор повествует о великом событии, ничем не выдавая своего присутствия или участия в нем, подчеркивая тем самым всеобщее ликование природы и людей, их единение пред лицом чуда, открывшегося для всех и вся. Праздник сияет, освещенный новым солнцем – звездой Вифлеема, озвученный хвалебными гимнами «во славу рожденного Бога», и эта блистательная картина производит тем более завораживающее впечатление, что ей предшествовала ситуация длительного безмолвного и беззвучного ожидания в темноте ночи. В следующем, самом торжественном моменте праздника, является Архангел Гавриил с долгожданной вестью: «Бог во плоти днесь явился». Праздник в своем безудержном разливе достигает кульминации в этом явлении, краткосрочном и ослепительном. Третий пастух готов принять ангела за Бога: настолько необыкновенно небесное блистание ангела, которому соответствует стилевой поток, пронизанный неземным сиянием, блеском, весельем и радостью. По велению Гавриила пастыри идут к вертепу, чтобы поклониться Богу-Младенцу и Его Непорочной Матери. Ершов интерпретирует евангельский сюжет о рождении Иисуса Христа в сказочно-поэтическом духе, с радостной стороны изображая это событие как самый чудесный и нарядный праздник. Ничто не омрачает этого события гармонии и согласия всех его участников (людей и природы). Сравнительно с сонетом Кюхельбекера, где есть драматическое смятение, даже конфликт человека с космосом, потребовавший вмешательства Бога-Отца, здесь торжествует только свет звезды Вифлеема.

Звезда Вифлеема горела над входом вертепа.

Ангелы пели: «Слава Сущему в Вышних!

Мир на земли, благодать в человеках!»

Пастыри входят – и зрят непорочную Матерь при яслях,

И Бога – Младенца, повитого чистой рукою Марии,

Иосифа – старца, вперившего очи в Превечное Слово...

И пастыри, пав, поклонились.

Поэту А.С. Хомякову удалось нарисовать словами почти зримую картину этого явления, как и художнику, Густаву Дорэ, лучшему иллюстратору Священного Писания. Мы почти видим, как «бесшумно двигались колесницы», как «важно шли верблюды и слоны», как «устремляли взор в небосклон» наездники. «Три царя в затейливых тюрбанах» ехали на поклон к новорожденному Младенцу.

Образный строй стихотворения вызывает чувство тихой радости и умиления у читателя, особенно у юного. Многие художники изображали пещеру, в которой в сиянии света лежал в корзинке или просто на соломе в яслях Ребенок в окружении домашних животных. Первыми увидели «спящее прекрасное Дитя» ягнята, дети кротких овечек. О Марии поэт не упоминает, но Она незримо присутствует. В последней строфе мы читаем о значимости рождения Иисуса Христа для человечества и «всего живого на земле», потому что с Ним пришла в мир доброта. Необычность события выражают образы и картины стихотворения: «тварь была в волненье», «пели птицы в полуночной мгле», «в эту ночь Земля была в волненьи». Автор имел в виду, прежде всего, людей, их реакцию: уже в первой строфе упоминаются не только «пустыни и сады», но и «горы и селенья». С рождением Иисуса Христа для человечества наступила эра разумного существования, названного поэтом словами «благоволенье» и «мир». Возвещая всем благоволенье,

Наступленье мира на земле.

Знающий Нагорную проповедь Христа сам продолжит стихотворение мысленно, вспомнит всю жизнь Иисуса, Его учение, Его мученическую смерть и завещание, которое Он оставил людям. Стихотворение написано просто, понятно всякому, и в то же время оно пробуждает потребность думать о необходимости выполнять заветы Спасителя.

Рождество Спасителя – это великая тайна обручения Бога с человеком, ведь Иисус Христос имеет два естества: Божественное и человеческое. «С нами Бог» – это перевод на русский язык имени Спасителя – Эммануил. Да, тогда родился не просто человек, а Мессия, принесший в мир нечто вечное, спасительное для человечества – учение о том, как надо жить, чтобы заслужить Царствие Божие.

Во время рождения Христа на небе появилась новая звезда, которая дала знак волхвам, «царям Востока», о рождение Мессии, а пастухам, пасшим стада, явился ангел сказать, что родился Иисус, чтобы они пошли первыми поклониться Ему.

Бог не где-то далеко в определенном месте, Он с нами всегда и везде. Куда бы мы ни пошли, чем бы мы ни занимались, Бог невидимым образом присутствует с нами. Спаситель с каждым, кто уверовал в Него, лишь Он объяснит людям тайны рождения жизни и условия ее сохранения. Он – опора и поддержка в повседневной жизни каждому, кто просит Его и верит в Его помощь и милосердие.

Рождество Христово – это великая радость для всех, ведь Он пришел на землю, чтобы, пострадав за нас, указать нам путь, по которому надо следовать, чтобы войти в Царство Божие. Под Его защитой нам не страшны диавольские силы. Перед верой «бессильно зло». Верить в Бога – значит оградить себя от бед и зла. «Мы вечны», потому что «с нами Бог». На такой благочестивой мысли заканчивается стихотворение В. Соловьева, объясняющее, почему Рождество Христово имеет в жизни православных такое большое значение. Человек бескорыстно взят Спасителем под незримую охрану, если он верит в Него. В стихотворении «Святая ночь» есть утешительная мысль о том, что человек вовсе не сирота беззащитная на земле, у него есть милостивый и могущественный защитник Господь. В нелегкое для Православия в России время В. Соловьев утешает христиан, владеющих «всерадостной тайной», заканчивая стихотворение ликующим восклицанием: «С нами Бог!». В Православной Церкви есть торжественное, праздничное песнопение, которое так и называется: «С нами Бог!». Его поют именно в праздник Рождества Христова и на Пасху. Один раз услышав, его уже невозможно забыть.